Юрий Штаб - Второй Шанс

В завершении шоу были как положительные, так и отрицательные моменты. С одной стороны, я лишился общества Стаса, но с другой — оказался освобожден от необходимости смотреть телевизор. Это стало для меня большим облегчением. Я даже написал письмо Андреевичу с просьбой убрать его у меня из комнаты. Впрочем, отголоски того, что творится на телеэкранах, до меня все равно доходили. Антон говорил, что Второй канал активно эксплуатирует популярность своего детища. Каждый рекламный блок предваряется заставкой, где фигурируют герои проекта и даже логотип телеканала изменили и стилизовали под шрифт, который красовался на эмблеме «Второго шанса».

Дня через четыре после завершения проекта ко мне нагрянула в гости целая делегация — Вова Гольцев, Славик Шевченко, операторы и гримеры. В камере опять стало шумно и многолюдно. Гольцев поведал мне, что через месяц будет проходить ежегодный международный конкурс телевизионного искусства, сопровождающийся вручением премий, в том числе и за лучшее реалити-шоу.

— Вот на победу в этой номинации мы и надеемся.

— Говори за себя, — уточнил Славик. — Лично меня больше волнует награда в категории «Лучший ведущий».

— Если бы мы не выбрали тебя на эту должность в нашем шоу, то о победе ты мог бы лишь мечтать, — парировал Вова. — Ты, Виктор, тоже можешь претендовать на победу в номинации «Лучший телевизионный дебют».

— Вы сюда такой оравой вломились явно не только для того, чтобы мне это рассказать. Опять хотите какие-то съемки провести?

— Да, — кивнул Гольцев. — Для презентации нашего шоу нужно снять специальный клип. Что-то типа демонстрации всего лучшего, что в нем было.

Их просто-напросто распирало от эмоций. Я, как человек далекий от телевизионного искусства, не знал, насколько престижна эта награда. Оказалось, что это наиболее весомый трофей в современном телевидении. Даже номинация в конкурсе была огромным достижением, а уж победа могла считаться пиком любой карьеры. Нужные съемки мы провели быстро и журналисты удалились, пообещав заглянуть в гости при первом удобном случае.

На следующий день ко мне пришел адвокат. Выглядел он обеспокоенным.

— Я сделал все, что было в моих силах. В ближайшие дни мы с тобой узнаем, будет ли дано разрешение на пересмотр твоего приговора.

— И что тогда?

— Если разрешение дадут, то стартует самый суматошный отрезок борьбы за твою жизнь. Начнутся всевозможные дополнительные разбирательства, комиссии, допросы в суде. Такого интереса со стороны общественности ты себе и вообразить не мог, даже во время съемок «Второго шанса». Если приговор все же будут пересматривать, то на тебя обрушится настоящая лавина репортеров самых разных компаний. Их внимание окажется очень назойливым. Ты должен будешь с этим смириться.

— Думаю, что я уже получил необходимую закалку, за то время пока меня судили.

— Полагаю, что в этот раз ты вызовешь еще больший ажиотаж, — покачал головой Меренков. — Теперь ты человек гораздо более популярный.

— Ну, как говорил мой друг Стас: «Ради того, что меня ждет впереди, можно немного и потерпеть». А в том случае, если разрешения на пересмотр не будет…

— В таком случае приговор останется неизменным, — закончил предложение адвокат.

После этого он ушел, посоветовав мне запастись терпением. Я приготовился ждать, утешая себя тем, что провёл в тюрьме уже много времени и несколько дней погоды не сделают. Главное, чтобы результат ожидания оказался тем, на который я надеялся.

В один из дней, вернувшись к себе после ужина, я обнаружил, что не могу зайти в интернет. Ничего срочного меня там не ждало, так что я махнул рукой и взялся за книгу. Вечером адвокат пришел ко мне в сопровождении двух охранников. Поначалу я не понял, зачем ему такой конвой, но недоумение мое быстро развеялось.

— Я пытался добиться пересмотра твоего приговора в самых высших инстанциях, но все было напрасно. Вердикт суда останется неизменным, — Меренков разочарованно развел руками.

Не знаю даже, что отразилось в этот момент на моем лице. Мне казалось, что все мои эмоции просто умерли в один момент, вместе с мечтой о спасении. Можно было не сомневаться, что если бы оставались хоть призрачные шансы, то адвокат бы не спешил развеивать мои надежды. Почему-то я не испытывал страха. Может, он еще придет позже, но сейчас я чувствовал только безумное разочарование от того, что все мои планы рухнули.

Меренков виновато откашлялся и сказал: