Владимир Голубев - Форточка [СИ]

— Может проще поискать защиту у государства.

— Вот об этих плохих дядях я и говорил.

— Но тогда знает мама о ваших делах, или нет, ее все равно будут допрашивать.

— Пытать, а потом на всякий случай ликвидируют. Поэтому наша первая задача максимальная секретность. Вторая задача деньги. Это власть. Если много денег, можно купить целую страну. И обеспечить нашу безопасность, и наших близких. Добраться до нас можно будет только через войну. Ну и на крайний случай, необходимо место, где можно отсидеться.

— Останется установка, сразу доберутся.

— Ты сам ответил на этот вопрос. Ни одна из установок не должна им достаться.

— Эту штуку дядя Коля делал в НИИ. Остались чертежи.

— Те, что сданы в архив, вряд ли уцелели. К тому же ты плохо представляешь работу НИИ. По тем чертежам ничего работать не будет. Когда передают в серию, чертежи нормальные, на стадии ОКР, туфта. Ты вспомни, сколько Кит мучался дома, когда просто собрал? А какие параметры задавать? Попробуй, найди устойчивое состояние.

— Рано или поздно сделают.

— Минимум пять лет. Я на эту тему с Николаем беседовал. А насколько вперед продвинется за это время Кит?

— Слава, но в Москве останутся чертежи, — прервал друга Володя.

— Если ты помнишь, мы договорились разместить разные детали в разных фирмах. Сборку делать здесь. Так я еще договорился с Николаем, чтобы детали имели неправильную конфигурацию. Излишние элементы, которые Коля сам сможет удалить. Там еще электронная часть, которую негде не заказывали.

— Николай мне растолковал немного, вдвоем за месяц сделаем легко. Там прошивка сложная, сама электроника простая.

— Мы тебя успокоили, Валентин? — спросил Югин.

— Скорее здорово напугали. Но как Вы предлагаете заработать много денег, да к тому же быстро?

— Я предлагаю продавать в 1894 года информацию. Там уже есть крупные предприятия. У нас, во времена СССР, выпускалось много хороших, простых, надежных станков. Без всяких ЧПУ. Выпущенные в конце перестройки, не успели толком поработать. Легко найти и совсем новые образцы, и чертежи такого оборудования. Я помню на нашем заводе, токарно-револьверный станок образца 1983 года стоял, габаритами легко пройдет в “лифт”. Вес небольшой был, меньше трех тонн. Купить его и в Туле, и в Питере можно дешевле двухсот тысяч, а сколько заплатят в Туле, или в Питере 1894 года за образец с комплектом технической и технологической документации? — сформулировал свой план обогащения Югин. — Давайте заканчивать. Мне сегодня в Москву ехать.

Глава 2.8. Три несчастных женщины.

Дал слово, держи. Можешь помочь, помогай. Только перестань убивать и калечить людей.

В Москве пришлось проторчать три дня. Простые договора на изготовление деталей обрастали массой пунктов. Это, не смотря на то, что платежи предполагались наличными, без документов. Короткие сроки, и высокая стоимость материалов предполагала высокие риски. Кроме того, Югин попросил Китина уменьшить допуски, чтобы ускорить сборку и юстировку. А это сразу удвоило стоимость работ. Денег от продажи бизнеса Югина должно было хватить тютелька в тютельку. А надо было еще покупать грузовики, делать электронную начинку. Оборотный капитал для торговли, текущие затраты, наконец. Одна надежда была у Югина на деньги от продажи от бизнеса сына.

Возвращались обратно усталые. Только в дороге Вячеслав рассказал Николаю о своих планах торговли в 1894 году оборудованием и технологиями.

— Я всегда плохо относился к воровству, какие бы моральные оправдания не приводились. Мало того, давай документацию на изготовление купим. Поедем на станкозавод и купим. Скажем, что в Африке предприятие строим, — обрадовался Китин.

— Вот только про Африку ничего говорить не надо. Был у меня знакомый бизнесмен там недавно, рассказывал, — грустно сказал Югин. — Денег у нас, считай, не осталось.

*

С вокзала позвонили Коробку и через час в квартире у Кита обсуждали ситуацию с финансами. Решили форсировать поездку в Тулу и Питер 1894 года, с комплектами документации на пару-тройку станков для оценки. Николай позвонил своему знакомому на станкозавод и договорился о встрече. Решили, что на заводе Китин обговорит техническую часть, а в обед, в ресторане, Югин решит с ним денежные вопросы. Николай уехал, а Вячеслав стал составлять договор таким образом, чтобы он выглядел филькиной грамотой, а права давал законные. Такой ловушкой стал срок окончания прав на производство станков, конец 2007 года.