Виталий Гавряев - Контра

"А тёска, то, не бездушная машина, и его нервы не железные". - подивился своей догадке граф.

Однако Шуйский, на третьем шагу остановился, прицелился. Щёлкнул курок, появилось небольшое облачко сизого дыма. Странно, но самого звука выстрела не было слышно. И не успел Мосальский-Вельяминов этому удивиться, раздался громкий хлопок. Вот здесь уже присутствовало и вырвавшееся из ствола пламя, и клубящееся марево дыма, устремившееся навстречу, пряча за своими клубами почти всего тёзку. Прошло несколько мгновений и отчётливо запахло серой. Но было это после того как левая скула ощутила какое-то непонятное, короткое воздействие и как не странно, никакой боли не было. Даже не померк свет в лазах. Нет. Всё это осозналось позднее, а сейчас Саша остановился и постарался понять, на самом деле в него попали, или это ему померещилось. Но ни по щеке, ни по скуле, не текла горячая, густоватая кровь, значит, и раны нет. А пуля-дура, к большой радости пролетела мимо, но в опасной близости.

Дым от выстрела, разделил только поединщиков, и то, на короткое время, а секунданты и с распорядителем и доктором видели обоих дуэлянтов и никто из них, пока что не упал. Значит, дуэль продолжалась. Шуйский рискнул и промахнулся, выстрел за графом.

А Александр, как только порыв ветра отнёс в сторону облачко, оставшееся от сгоревшего пороха, еле удержался, чтоб не выкрикнуть: "К барьеру, князь!" — Он промолчал. Только принял стойку, навёл оружие на бывшего товарища по учёбе, и показалось, что увидел в его глазах некое подобие страха. И убивать его, расхотелось. Небольшой доворот пистолета в сторону, так чтоб другие участники не могли понять, что промах был преднамеренный. Возмущённый взгляд тёзки, он всё понял, щелчок курка, выбившего искру, вспышка пороха на затравочной полке, выстрел. И потянулось время, не заметили ли его выходку секунданты, не сочли ли её за преднамеренное оскорбление.

"Господа, дуэль окончена. Инцидент считается исчерпанным. — прерывая тягостное ожидание, прозвучал приглушённый звоном в ушах голос Казымова. — Друзья, в знак примирения, пожмите друг другу руки".

Князь Шуйский, подошёл к Александру, и как было предложено, пожал руку, но, сославшись на некое неотложное, амурное дело, отказался от участия в положенной после поединка дружеской попойке. Впрочем, если судить по недоброму взгляду тёзки, Александр Иоаннович не простил умышленный промах, и воспринял его как оскорбление. Одно дело, когда оба дуэлянта, одновременно, стреляют в воздух, а в этом случае, такой поступок имеет другой смысл — новое оскорбление. Удивительно, что он злится и молчит, но это уже его проблема. Так как требования о немедленной сатисфакции, не последовало. Оставалось только гадать: "Почему?"

Шуйский уехал сразу же, как был составлен протокол дуэли и оплачен вызов медика. Вторым нарушением установленной традиции были действия графа Мосальского-Вельяминова, он, сославшись на то, что без второго поединщика, примирительное застолье теряет всякий смысл, откланялся, и также как приехал сюда, вместе со своим секундантом, отбыл домой. Чем, оба Александра, сильно озадачили князей Казымова и Шеремета. На что графу, если откровенно, на данный момент было плевать.

И это было не последней неприятностью возникшей после этого поединка чести. Так как граф Мусин-Елецкий оказался весьма наблюдательным молодым человеком. Поэтому, не успел его экипаж отъехать от девичьей рощицы даже на полсотни метров, как он посмотрел на своего друга, и поинтересовался:

— Саша, я не желаю тебя оскорбить, но, что за балаган ты устроил?

— Не понял. Что ты имеешь в виду?

— Не притворяйся глупее, чем ты есть на самом деле, ты прекрасно понимаешь, что я у тебя спрашиваю. Почему ты, когда стрелял в князя, преднамеренно целил мимо Сашки? Я, совершенно случайно, увидел, куда угодила пуля после твоего выстрела. Понимаю, что пистолет не обладает достаточно точным боем, но настолько большое отклонение свинцового заряда от цели, может быть только преднамеренным. И не как иначе.

— Раз Сашка смолчал об этом, то и ты молчи. Договорились.

— Буду молчать, раз ты об этом просишь. Но по всем канонам выходит, этим действием ты его оскорбил, пусть и не преднамеренно.

— Никого я не оскорблял. Преследуй я эту цель, то выстрелил бы в воздух, наглядно показательно. Чтобы все это увидели, Шуйский мои намерения понял, оценил и принял как должное. Так что, закрыли тему.

— Как это закрыли? В каком смысле? Ты, после того как тебя за малым не убили эти английские шарлатаны, стал странным. И чудно говоришь, временами — неправильно.