Владимир Бабкин - Император мира

— Вот и я об этом. Хорошо, я обсужу этот вопрос с главковерхом Гурко. Что еще?

— По сведениям из Америки, в США спешно формируют первую дивизию будущего Экспедиционного Корпуса в Европе. Включают туда все части, которые только могут быть переброшены. Вряд ли эта дивизия будет иметь реальное военное значение. Скорее это символическая акция, призванная обозначить присутствие, или, как говорят на флоте, продемонстрировать флаг.

Киваю.

— Ну, после заявления Вильсона о том, что Америка дает Германии месяц на вывод войск из Франции, хорошо бы слова подкрепить и реальной силой. Хоть какой-то силой. Пусть и нереальной.

ФРАНЦИЯ. НОВАЯ КОММУНА. ПАРИЖ. 15 (28) июня 1917 года.

Степан Урядный проводил взглядом грузовик, набитый разномастным народом. Да, изменились господа революционеры! Если еще совсем недавно подобные грузовые авто были большей частью обвешаны всяческими знаменами и вызывающими лозунгами, то ныне это все больше напоминало если не бегство, то, как минимум, спешную эвакуацию, поскольку в кузове в основном было какое-то добро, явно награбленное, в смысле экспроприированное, в каких-то бывших приличных местах. И вот теперь все это имущество, видимо в интересах мировой революции, спешно вывозилось из Парижа.

Поток, который еще вчера выглядел как несмелый ручеек, сегодня хлынул с силой прорванной плотины. Еще утром многие пытались соблюсти внешние приличия, но уже к обеду всякие условности были отброшены, и эвакуация фактически превратилась в бегство. Ну, а как тут не побежишь? Армии нет, оборону держать решительно некому, с востока движутся немцы, а с севера, запада и юга, по слухам, уже наступают войска Белой армии. Париж если еще не в кольце, то очень скоро окажется в нем. Еще оставалась лазейка на юго-восток, через Бургундию, но и эта дорога грозилась закрыться в самые ближайшие дни. Возможно даже завтра-послезавтра.

Говорят, что германцы уже вошли в Нанси и Аррас. Говорят, что немцы наступают, буквально не покидая своих эшелонов, поскольку нет им никакого сопротивления. Некому сопротивляться. Разбежалась армия.

Потому и устремились из столицы революции ее лидеры. Ведь любому мало-мальски сведущему человеку было понятно, что город обречен. Или германцы, или белые, но кто-то из них в ближайшие дни точно окажется в Париже и начнет задавать вопросы. Очень и очень неприятные вопросы. О казнях, о реквизициях, о многом из того, что так не любят вспоминать, находясь под следствием.

Но уходя из города революционная власть старалась подчистить за собой хвосты. Не только подвалы и дворы, но и даже окрестности тюрем были переполнены телами тех, кто мог навредить новой жизни самим своим присутствием. Или же дать ненужные показания. Уже никто не заморачивался с гильотиной. Гуманизм для времен, когда окончательно победит дело революции. А сейчас все средства хороши.

Во всяком случае, беспорядочная ружейная канонада была явственно слышна на улицах Парижа в этот час. И, как подозревал Степан, вряд ли это были звуки боя. Судя по всему, столицу революции никто защищать не собирался.

Стих за углом гул мотора. Пустая улица вновь открылась взору русского разведчика. Совершенно пустая улица. Не было ни очередей за несуществующим хлебом, ни военных патрулей, ни, тем более, праздных зевак. Париж затаился.

Даже выглядывать в окно, как Степан, решались далеко не все…

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 16 (29) июня 1917 года.

— Всеобщая забастовка. Вот лейтмотив сегодняшних новостей, Ваше Величество. Всеобщая забастовка в Швейцарии, забастовка в Испании и многотысячные марши против войны, которые прокатились по всей Америке. И если ситуация в США более-менее прогнозируема, то вот Испания и Швейцария могут быть всерьез охвачены революционным возбуждением. Впрочем, подобное возбуждение там и так имеет место. Да, власти пока контролируют ситуацию, но дело явно выходит из-под контроля центрального правительства.

— С Швейцарией все в целом понятно, а что не так в Испании?

— Смею полагать, что революционная зараза была занесена из Франции, хотя официальным лозунгом протестов является требование отказа от возможного участия испанских войск в наведении порядка в Окситании.

— Однако! Интересное кино получается. Только-только мы начинаем переговоры с испанским правительством и тут как тут всеобщая стачка против этого. Интересно-интересно…