Владимир Бабкин - Император мира

Слащев, лежа на передке, внимательно осматривал в бинокль местность, изучая ее квадрат за квадратом. Да, судя по всему, участок и вправду подходит под их задачи. И место удобное, и расслабленность с той стороны, да и части там отнюдь не австрияками укомплектованы.

Но все равно, квадрат за квадратом, методично и вдумчиво проводил полковник рекогносцировку, ползая по передку в перемазанной землей солдатской форме. Это дело не терпит поспешных выводов и шапкозакидательства, поскольку именно те, знаменитые овраги, про которые часто забывают, составляя на бумаге всякие планы, выявляются именно вот так, во время таких вот долгих наблюдений из окопов и ползаний на пузе от одного участка до другого, покинув свои позиции.

И что бы там не рассказывал этот штабс-капитан, Слащев все равно лично поползет в тот поганый лес, дабы своими глазами увидеть, где предстоит действовать подразделениям 777-го “запасного” полка.

МОСКВА. Ночь на 26 мая (8 июня) 1917 года.

Гулкий цокот множества копыт по камням мостовой казалось должен был перебудить всю Москву. Во всяком случае Воскобойников то и дело замечал лица, мелькающие в окнах на всем пути их следования от самой Ходынки.

Да, уж, все, как всегда. Секретность, тайны и такая несусветная глупость! Предлагал же он перевезти эти странные ящики просто в кузовах грузовиков. Причем, просто посреди бела дня! И кто бы на них обратил внимание? Вот именно, никто.

Но, нет, начальству, как всегда, виднее. Нельзя, мол, днем. Там днем тысячи людей толкутся. Обязательно увидят. Пойдут разговоры разные. Зачем, мол, нам разговоры? Ну, ладно, не хотите днем, давайте ночью. Просто грузовиками с охраной в кузове. Конечно, три грузовых автомобиля, едущие колонной по ночной Москве, будут бросаться в глаза, но, по крайней мере, вряд ли разбудят многих. Особенно, если перевозить таинственный груз глухой ночью, да еще и отправить поодиночке каждый грузовик разными маршрутами. Но, опять же, начальство потребовало конного сопровождения грузовиков и обязательно колонну. Мало ли что!

И вот теперь десяток всадников из гарнизона московского жандармского дивизиона будят копытами своих коней пол-Москвы! И начальство хочет секретности! Ну, не идиоты ли?! Стоило ли так стараться сохранить в тайне выгрузку этих ящиков из дирижабля, да еще и оберегать их от посторонних глаз столько времени, чтобы вот так вот буквально прокричать на всю столицу — вот, мол, люди православные, а у нас тут секрет-секрет!

Воскобойников зло покосился на кузов, из которого торчали ящики. Ну, хоть прикрыли бы их нормально! Идиоты!

Так, проклиная идиотизм начальства и досадуя на необходимость сего ночного вояжа, ротмистр и доскакал до самых ворот мрачной Сухаревской башни.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 27 мая (9 июня) 1917 года.

Я изволил завтракать. Обычно я завтракаю вместе с Георгием, но этой ночью малец отпросился ночевать в лагере вместе со всеми. Я не возражал. В конце концов, уже в августе он отправится в Звездный городок, так что пусть привыкает, пока папа рядом. Опять же, охрана учится обеспечивать его безопасность, но при этом не мозолить глаза и не лезть в мальчишеские разборки. Не думаю, что если граф Брасов лишний раз получит в лоб от сверстника, то от Георгия сильно убудет. Да и понимают остальные чей он. Так что пусть. Пусть учится практической жизни.

В общем, завтракал я сегодня в гордом одиночестве, если не считать за компанию моего камердинера Евстафия Елизарова, исполнявшего в Марфино заодно и функцию дворецкого. Так что Евстафий молча прислуживал за столом и делал вид, что он предмет меблировки. Это, кстати, общая проблема прислуги, когда господа-хозяева просто перестают ее замечать.

Я усмехнулся своим мыслям. В мое время, там, в третьем тысячелетии, многие панически боялись того, что их ноутбуки и смартфоны, без разрешения владельцев, пишут их разговоры и передают куда следует. В этом же времени точно такую же функцию часто выполняла домашняя прислуга, запоминая все сказанное в их присутствии (а иногда откровенно подслушивая и подсматривая) и делясь своими сведениями с некоторыми заинтересованными лицами. Причем, смею заметить, что агентурная сеть Евстафия в Москве и Петрограде вряд ли уступала агентуре Имперской СБ или Отдельного Корпуса жандармов. И если там информация, прежде чем попасть ко мне в виде выжимок, сначала проходила несколько степеней фильтрации, то сведения от Елизарова поступали мне напрямую.