Владимир Бабкин - 1917 - Вперед, Империя!

И я его понимал. Там, далеко, творилась история. Шли в бой полки, неслись вперед эскадроны, взмывали в небо сигнальные ракеты и неслись средь облаков аэропланы. Там, именно там была настоящая жизнь для истинного военного. Кутепову же приходилось выполнять штабную работу, в основном кабинетную, держа в своих руках нити от всего происходящего в Империи.

Вряд ли это именно та служба, о которой мечтал Кутепов. Я видел, как он смотрел сегодня на Слащева. Но и отпустить генерала на фронт я не мог. Лишиться фактического командующего Императорской Главной Квартирой, да еще в такой острый момент, я просто не имел права. Я и так уже отпустил новоиспеченного генерала Свиты Дроздовского, принявшего командование над 4-й стрелковой «Железной» бригадой. Отпустил полковника Каппеля, возглавившего 1-й Особый конно-пулеметный полк. Генерал Марков держит оборону под Двинском, да и тот же полковник Шапошников наступает сейчас на Кавказском фронте во главе 16-го Мингрельского гренадерского полка.

Я фактически лишился более половины своего окружения. Как я могу в таких условиях отпустить Кутепова? Возможно, я к нему и несправедлив в этом плане, но, как говорится, кто-то же должен оставаться в лавке?

— Ваше Императорское Величество.

— Да, проходите, Сергей Николаевич. С какими вы вестями сегодня?

Свербеев чинно и степенно открыл свою знаменитую папку и начал доклад:

— Государь! Судя по поступившим из-за океана сведениям, в Вашингтоне весьма и весьма обеспокоены развитием ситуации в Европе. Во всяком случае, налицо активизация американцев на всех направлениях, причем по многим вопросам наличествует смягчение позиций по ключевым пунктам. Вместе с тем, значительно расширены предложения по поставкам в рамках программы ленд-лиза, при этом, так называемые меры «по обеспечению» больше не являются ключевыми. Вот новые предложения американцев, соблаговолите ознакомиться, Ваше Величество.

Я взял бумаги и бегло просмотрел листы.

— Однако! И чем вы объясняете подобную сговорчивость?

— Смею полагать, Ваше Величество, что смена власти в Болгарии была должным образом оценена в Вашингтоне. Ситуация в Европе теперь иная, а значит, и послевоенные расклады теперь со всей очевидностью будут подвергнуты изменениям. В связи с этим, в администрации Вильсона не могут не предпринимать меры по конкретизации роли и доли Соединенных Штатов в существующих реалиях и в послевоенном мире в целом.

— И что же они хотят конкретно?

— Насколько я могу судить, главная забота Вашингтона сейчас — не допустить окончания войны в этом году, Государь.

— Вот как? Интересно.

Я прошелся по кабинету. В принципе, все это было прогнозируемо, но, чтобы вот так, в открытую и нагло? Что-то их там сильно приперло за океаном.

— Что они предлагают и чего хотят?

— Вместе с расширением помощи России и программы ленд-лиза, администрация Вильсона хотела бы обсудить с нами вопрос размещения американских войск на русском фронте. Смею полагать, что после потопления «Левиафана» Белый дом ищет способы участия американских войск в Великой войне в обход тех протестов, которые имеют место в США в настоящий момент. Прибытие частей в Романов-на-Мурмане или даже во Владивосток, с одной стороны, избавит войсковые транспорты от излишней опасности, не провоцируя усиление волнений внутри страны, а, с другой, позволит им заявить о том, что Америка в полной мере участвовала в Великой войне, в том числе и для того, чтобы претендовать на свое место за столом мирных переговоров.

М-да. Кино и американцы.

— Что конкретно они хотят?

— Как я уже сказал, думаю, Государь, что они не хотят завершения войны в этом году.

— Что ж, ИХ желание объяснимо. Но НАМ-то оно зачем? Какие аргументы они бросают на свою чашу весов?

Свербеев пожал плечами.

— Аргументов-то много, Ваше Величество. В частности, очень многое из того, что обещано нам, в реальности поступит лишь весной и летом следующего года. Это же касается очень многих вопросов, которые связаны со строительством заводов и передачей прочих технологий России. В частности, мы должны четко понимать, что те же авиационные двигатели, тракторы, грузовые автомобили и все, выпуск чего мы хотим наладить у себя, окажется доступным нам лишь в случае, если 1918 год будет очередным годом войны, а не годом сугубо послевоенным. Совершенно очевидно, что прибытие в Москву Ее Высочества принцессы Иоланды, равно как и всей итальянской делегации не прошло мимо внимания вашингтонского политикума. Во всяком случае, ничем иным невозможно объяснить сегодняшнее прибытие в Петроград мистера Джеймса Джерарда, бывшего посла Соединенных Штатов в Германии.