Андрей Земляной - Победитель 2

Грим был наложен настолько искусно, что даже в упор нельзя было узнать Николая, тем более что рост его был заметно добавлен толстой подошвой и каблуками.

Даже распорядитель карнавала сбился с мысли, глядя на высокого старика, степенно подошедшего к дверям с длинным резным посохом в левой руке.

– Как изволите объявиться?

– А? Николай чуть наклонился, имитируя плохой слух. – Скажи всем, что пришел Абу Абдуллах Мухаммад ибн Джабир ибн Синан аль-Ракки аль-Харрани аль-Саби аль-Баттани. Для тебя неверный, не знающий даже всех двухсот имен пророка, просто аль Батани.

Слегка одуревший от такого явления, распорядитель жестом дал сигнал солдатам у дверей, и те широко распахнули створки.

– Аль Батани, дамы и господа!

Появление такого персонажа никак не могло остаться без внимания, и то одна, то другая девушка подходила к звездочёту включаясь в общий разговор, и скоро вокруг звездочёта собралось не менее двух десятков человек.

Его спрашивали и о видах на урожай, и о перспективах войны на западе, и о многом другом пока в сопровождении небольшой компании из молодых людей и подруг не подошла Александра Болховская, так и не вышедшая замуж за богатого, но пожилого жениха, и получившая отлучение от семьи и вожделенную с десяти лет свободу.

Владея восемью языками, она занимала в Коллегии Иностранных дел должность руководителя отдела переводчиков в ранге титулярного советника, что равнялось армейскому капитану, и не собиралась останавливаться на достигнутом. На балу она была в сопровождении сразу трёх сердечных друзей, что само по себе было гранд скандал, но Московское общество за последние десять лет видело и не такое.

– Тот ли это Абу Абдуллах Мухаммад аль-Баттани, называемый ещё Альбатегнусом, написавший Трактат об азимуте киблы и Трактат о расстояниях до небесных светил? – Александра говорила по-арабски бегло, но с лёгким акцентом, а вот Николаю, произношение ставил специально приезжавший в имение старик – араб, очень больно секший по спине гибкой палкой, так что выговор у князя Белоусова был совершенный.

– Рад видеть столь глубокую учёность в столь юном создании, о прекраснейшая из цветов Аллаха всемилостивейшего и милосердного. – Николай поклонился. – Да, в той части света, но называется Европа меня знают под именем Альбатегнуса. Но постой, ты ли это, та солнцеликая пери, что потрясла Мухаммада-хана, достославного правителя Бухары, до того, что он назвал тебя жемчужиной Севера?

Александра порозовела от удовольствия, но сразу насторожилась. История та, была известна совсем немногим, и кто же, чёрт возьми скрывается под личиной старого звездочёта?

– А нагадайте мне мужа! Некстати выскочила девчонка в костюме немецкой селянки. – И чтобы добрый был, и щедрый, и чтобы солидный такой, не прощелыга…

– Как звать-то тебя, дитя? – Николай повернулся в девице и поправил очки.

– Ни… ой, Марта, дядечка звездочёт.

– Так вот ой Марта, – Николай взял висящую на цепочке книгу, и раскрыл её, смотря на страницы, исчерканные арабской вязью. – Судьба твоя будет светлой и лёгкой если запомнишь и неукоснительно будешь следовать одному правилу. – Николай поднял палец вверх. – Прежде чем сказать хоть одно слово, ты отсчитываешь пять ударов сердца, и говоришь не более пяти слов. Для этого ты должна построить фразу в голове, и только потом сказать её. Но не раньше пяти ударов сердца.

Стоявшие рядом негромко рассмеялись, а Марта, уже что-то хотевшая сказать, вдруг осеклась, молча постояла, и медленно повернувшись к Николаю, произнесла.

– Благодарствую тебе добрый человек. – И поклонилась в пояс.

– А мне судьбу предскажете? – Высокая стройная девушка в лёгком шелковом платье, с венком на голове и широким цветным поясом изображавшая сибирскую травницу, чуть присела в поклоне и улыбнулась из-под глухой маски. – Меня зовут Василена.

Несмотря на маску, Николай сразу узнал великую княжну Любаву.

Он чуть нагнулся к ушку девушки и понизил голос до совсем негромкого шепота, чтобы не услышал никто.

– Василена, дочь Василевса, как можно предрекать судьбу той, что сама не знает, что для неё лучше? Не сложилась ещё твоя судьба, не описана в книге, не прошита золотой нитью сквозь время.

– А мне, мне… – раздалось со всех сторон, но вперёд вырвалась совсем молодая девушка присела в книксене, и на нетвёрдом русском грассируя как уроженка Германских земель, спросила.

А ви умеете есть разный фокус, ну как маг, или волшебник?