Владимир Мясоедов - Превосходство разума

Мой взгляд упал на пятерку массивных динозавров, приволокших сюда полевые кухни, да так и оставшихся в соединенных с ними постромках. Выстроенные в рядок животные были весьма могучи, раз могли тянуть за собой тяжелые повозки и…Дремали? В такой обстановке? Видимо они очень флегматичны, раз способны дрыхнуть когда рядом кричат, звенят железом и вываливают наземь свою требуху десятки разумных существ. Или усыплены чарами. Но любое живое существо, начиная от амёб, можно расшевелить, если ткнуть побольнее. И у позвоночных, как правило, есть одно место, которое весьма чувствительно, травмоопасно и вызывает пробуждение всех возможных инстинктов самосохранения в случае своего повреждения. Глаза, являющиеся не только одним из главных источников знаний об окружающем мире, но и своеобразным выростом мозга. Вот только все надо сделать не только очень быстро и четко, но и в подходящий для этого момент, поскольку второго шанса может и не быть.

Когда два двигающихся навстречу друг другу отряда мертвецов вплотную приблизились с разных сторон к развернутой посреди улицы полевой кухне, всасываю энергию магического магнтитофона прямо спиной, и славословия в адрес Владыки Огня затихают на середине. Динозавры, несколько напоминающие трицератопсов, а может и являющиеся ими, удобно выстроены в ряд мордами к ближайшей стенке. Слева у нас изрядно сократившаяся фаланга и вампир с прислужниками, справа более менее целое подразделение мертвых легионеров, понесшее не больше двадцати процентов потерь от своего первоначального состава. Разумнее было бы прорываться через воинствующих покойников, они понятны, несколько медлительны и вряд ли способны на сюрпризы вроде вытащенного из-за пазухи карманного арбалета.

Чувствуя, как при каждом шаге что-то недовольно скрипит в моем избитом теле и одновременно борясь с туманом накатывающей на разум радостной эйфории подхожу к динозаврам. Достаточно близко, чтобы не тратить впустую энергию на преодоление разделяющей нас дистанции, но так, чтобы случайно не лягнули. Магическая энергия без опоры на материю крайне нестабильна, но мои пальцы уже истекают кровью, поскольку алая сеть не желала распадаться так просто. Капельки алой жидкости налипают на созданное в руке волшебное лезвие, которому не нужна рукоять, а после движимый волей инструмент устремляется в короткий полет и рассекает плотные кожаные ремни постромок. Чары уже через считанные мгновения после своего создания пытаются потерять стабильность и рассеяться, контроль их напоминает попытку удержать в руках бьющуюся рыбу…Вернее, надавать кому-нибудь лещей карасем, крупным таким и активно сопротивляющимся. Но, тем не менее, сила все же остается подвластной мне, пусть солнечное сплетение и сердце отзываются тянущей болью, а её количество с течением времени сокращается…Но уже не так быстро как тогда, когда впервые творил магию в Башне. Дело в улучшении контроля или те, с кем я ранее сражался ранее, обладали некоторой сопротивляемостью заклинаниям? В любом случае, остаток магической энергии обратился чем-то вроде долота или заточки, а после вонзился в левый глаз трицератопса, крайнего в ряду. Первоначально хотел воспользоваться арбалетным болтом, но если пока нет возможности сохранить заимствованное волшебство нет смысла тратить драгоценные секунды на заряжание оружия.

По телу смирно стоящего животного, которое весило как минимум тонны три, соответствуя габаритами молодому слону, пробежала волна крупной дрожи, а после оно сделало несколько шагов вперед, сначала робких и неуверенных, но потом все более и более быстрых. Чем бы ни был вызван его сон, инстинктами или же магией, но базовые рефлексы существа функционировали вполне себе исправно. И раз нечто причинило ему страшную боль слева, возможно искалечив навсегда, то для начала вшитые даже не в мозг а куда-то глубже механизмы самосохранения заставляли оказаться как можно дальше от того, что вызвало столь ужасающие страдания. То есть двигаться вправо со всей доступной скоростью. И то, что перед полуослепшей рогатой мордой набирающего разбег зверя маячили какие-то препятствия было не столь уж и важно. Тем более, по сравнению с ним они являлись не такими уж и серьезными. С хрустом зверюга пробила рогами спину одного из последних кобольдов и врезалась в стену щитов, чтобы пройти через неё как булыжник через оконное стекло. Мертвые легионеры не дрогнули, но остановить эту тушу не смогли, пусть даже три или четыре копья в их руках сломались от натуги. Разбросав, затоптав или просто повалив десяток одоспешенных ходячих трупов, динозавр вырвался на оперативный простор. И раньше, чем нежить успела сомкнуть ряды, в проделанную им дыру просочился я, старавшийся бежать прямо следом за своим универсальным ключиком. А после припустил вдаль по улице на максимально доступной скорости, тиская в руках осколок с крохами волшебной силы и надеясь, что вампиру и прочим риамцам будет важнее додавить остатки ящеров, чем преследовать вырвавшегося из окружения одиночку.