Владимир Мясоедов - Превосходство разума

Окошко, к которому я подполз, несло на себе вделанную прямо в раму толстую решетку, через которую с трудом бы удалось просунуть и палец. Вот только оно было открыто! Не то какой-нибудь рабочий по зданию обеспечивал себе приток свежего воздуха, не то во время гремевших тут боевых действий люди прятались в подвале, а после начала пожара из него же и эвакуировались по кратчайшему маршруту. Не желая дольше необходимого торчать на открытой местности, где меня могли заметить с неба, из окон соседних домов, а при особо большом невезении так и просто с улицы, я словно змея ввинтился в не такое уж и широкое отверстие…А после тут же понял, что слегка поторопился. И перед проникновением внутрь разрушенного здания надо было все же потратить минутку на то, чтобы прислушаться и принюхаться в его возможным обитателям. Впрочем, каким еще к черту возможным?! Вполне себе существующим и находящимся от меня на расстоянии вытянутой руки! А ведь казалось бы, этот мир за время нашего относительно недолгого сознательного знакомства успел подготовить меня к тому, что ожидать в нем можно любой подлянки. Особенно от тех его обитателей, кто был бледнокож, красноглаз и беловолос. Но, как оказалось, несмотря на все усилия, разум видел далеко не каждый путь развития событий.

— Зари, беги, я задержу его! — Можно было еще на подлете пнуть риамца, рухнувшего мне в ноги и вцепившегося в них будто клещ. Ничего не стоило ткнуть его клинком, мятая выгоревшая на солнце рубашка, некогда бывшая ярко-красной, вряд ли сумела бы защитить от зачарованного лезвия. Пожалуй, при желании, этого человека получилось бы просто задушить, поскольку свою шею он прикрывать даже не думал и вряд ли покрытые морщинистой пергаментной кожей и пигментными пятнами тонюсенькие руки-веточки скрывали в себе достаточно силы, чтобы противостоять моим пальцам.

— Доброго утра, не могли бы вы отпустить мои сапоги? — По возможности вежливо осведомился я у валяющегося в ногах старика, тем не менее, не спеша опускать оружие и внимательным взглядом осматривая подвал здания. На первый взгляд тут никого больше не было, ну не считая ковыляющей к выходу при помощи тросточки дамы преклонного возраста, однако расслабляться не стоило. Я уже допустил одну ошибку, полагая, будто в столь пострадавшем здании никого из местных проживать было не должно. — Они грязные, да и вообще вам лучше не знать, по какой гадости они лишь недавно ходили.

— Эээ… — Несколько растеряно протянули с пола, где судя по всему намеревались принять мученическую смерть во имя дамы своего престарелого сердца. Но видимо мои вежливые слова несколько поколебали уверенность лежащего там пожилого человека в том, что его жизненный путь подходит к концу. — А вы разве не бандит?

— Времена сейчас тяжелые, — уклончиво ответил я, пряча руки под плащ. К сожалению, цвет кожи на них хоть и был весьма бледным, но заметно отличался от телесной окраски среднестатистического риамца. А то, что я первоначально принял за белила, все-таки оказалось мукой. Ну, или наносить их надо было как-то совсем по-другому. — Но разве у вас есть чего взять? Те у кого найдутся деньги, думается мне, даже сейчас спят не на груде горелых ковров, одеваются отнюдь не в пестреющую подпалинами одежду и на обед себе варят чего-то посущественнее кожаных ремней пополам с крапивой.

Подвал здания по какой-то случайности избежал пожара, однако пусть огонь и пощадил эту часть дома, однако же на роскошь или хотя бы комфорт она не претендовало. Многолетняя пыль, голые кирпичные стены, немного сломанной мебели и разложенных на криво прибитых полочках вещей того сорта, которые вроде бы и давно пора на ближайшую помойку оттащить, но идти далеко и вообще вдруг они еще пригодятся? Под стать помещению были и его обитатели, до моего появления сидевшие у окошка на груде паленых ковров и обугленной одежды, сваленной вместе чтобы сделать кровать. Старик и старуха, выглядящие минимум лет на семьдесят пять и тощие как узники концлагеря, даже мое костлявое тело на их фоне просто-таки лучилось здоровьем. До того как я ввалился к ним в гости, эти пенсионеры были заняты попыткой приготовить себе ранний завтрак в стоящем у открытого окошка небольшом котелке, вот только ингредиенты для него использовались несколько неординарные. Дрова уже были сложены под днищем, но их еще не зажгли, и потому ничего не мешало мне увидеть лежащие в воде листья знакомого с детства растения и парочку широких полосок кожи с характерными дырочками. А отрезанные пряжки валялись в расположенной на полу мисочке, как и видавший виды кухонный ножик с коротким толстым лезвием едва ли в полпальца длинной.