Владимир Мясоедов - Превосходство разума

Рвущие темноту в клочья потоки алой энергии, хаотически бьющие из разрушенного святилища во все стороны, привлекли внимание огромный ком летающих трупов, что снизился к их источнику и принялся поглощать щедро расходуемую в никуда энергию, не обращая внимания на то, что некоторые трупы буквально рассыпаются в пыль, не выдерживая напора идущей через них силы. Зато синее пламя, явно придающее монстру подобие жизни, разгоралось с каждой секундой все сильнее и ярче…Но потом из моря мрака вынырнул предводитель осаждающих город драконов, тот самый, что на равных дрался с двумя летающими крепостями и в итоге победил. Словно сокол он прямо в полете ухватился вытянутыми далеко вниз нижними лапами за омерзительное тварение некромантии, а после взмахнул крыльями и утащил его…Куда-то. Пусть видимость за последние несколько секунд значительно улучшилась, но до границы, где заканчивалась область освещаемого алым светом сумрака оставалось, в общем-то, недалеко. Меньшие драконы, которых теперь над рыночной площадью присутствовало штук десять, со всех крыльев поспешили вслед за своим вожаком. Застывший на одном месте старый опоссум несколько секунд смотрел им вслед, а после уверенной походкой двинулся к ведущей вниз лестнице, сдвигая границы барьера, но примерно на третьем шаге главу местной общины нелюдей повело. По всей видимости, долгое лежание на крыше в сложной позе в совокупности с напряжением душевных сил весьма негативно сказались на его дряхлом теле, что сейчас самым наглым образом отказывалось повиноваться идущим от мозга командам. В отчаянной попытке сохранить равновесие жрец взмахнул хвостом, заехав прямо в глаз кинувшейся ему на помощь Сибилле, но все равно неловко упал на задницу, издав громкое болезненно-обиженное пищание.

— Господин Ван, нам надо поговорить, — привлек мое внимание последний из выживших наемников-альбиносов, выглядящий сейчас еще более бледным, чем обычно. То ли сказывалась усталость и кровопотеря от полученных в схватке с нежитью ран, то ли недавняя гибель родственников. — Я бы хотел узнать, как будет произведен раздел заплаченного нам золота, ведь пусть командир нашего отряда и погиб, но все-таки мы действовали как единое подразделение.

— Полагаю, будет честным разделить выплаченные деньги на равные части между нами. Да, я вдобавок получил от старика несколько услуг и рабыню, ну так и мой вклад в битву был заметно больше, чем у вас двоих…И прими мои соболезнования. Потерять сразу и брата, и Роздиса, наверное, должно быть тяжело. — Я перевел взгляд на закованную девушку, которая заметно нервничала. Сместившиеся границы барьера оставили между ней и костяными конструктами, которые в него тыкались, всего каких-то полметра. И по всей видимости тот факт, что её глаза горели красным, а на лице имелось явно непростое клеймо, не мог гарантировать сей особе безопасность от тварей, упорно пытающихся убить здесь все и вся. — Так, а ты стой смирно и не дергайся. Попробую перехватить контроль над твоими украшениями.

Я осушил одну из нахапанных с запасом «батареек», положил руку на оковы девушки и сосредоточился на ощущениях подвластной мне энергии, наполнившей данный предмет. Просто сломать их было легко, но следовало хотя бы постараться сделать так, чтобы сей артефакт выглядел целым. Вряд ли с меня спросят его стоимость, но если красноглазая пленница будет думать, что я способен в любой момент активировать её путы обратно, то проявит куда больше сговорчивости и откровенности. Ощутить внутреннюю структуру не такого уж и просто устройства было сложно. Понять чего там к чему, чтобы нанести лишь выбранной детали тщательно контролируемый ущерб — вообще невозможно. Не с моими навыками. Однако, получилось нащупать сразу три источника волшебства, вероятно, каждый отвечали по всей видимости исключительно за свою задачу и наверняка среди них имелся тот, который мог доставить теперь уже принадлежащей мне особое немало проблем со здоровьем, а то и жизнью. Но все они оказались в единый миг высосаны, как спелые ягоды, а блокирующий открывание запоров механизма штыри убрались обратно в свои гнещда, поскольку силой мысли были сжаты двигающие их пружины. И, похоже, задуманное полностью получилось, браслеты раскрылись, выпуская на свободу пушистые запястья, и раздавшийся звук скорее напоминал громкий щелчок, чем протестующий треск сломавшегося от непомерных нагрузок устройства.