Владимир Мясоедов - Превосходство разума

— Тетя Сибилла, тетя Сибилла! Не говори с ними! Это плохие дяди! — За спину пожилой воительнице шмыгнуло на четвереньках нечто мелкое, быстрое и мохнатое, скорее всего являющееся ребенком расы разумных опоссумов. Разговаривало оно таким тонким пронзительным голосом, что тот почти напоминал комариный писк, а слова от скорости произношения почти сливались между собой. — Я видела! Они разбили окно!

— Я тоже видела… — Тяжело вздохнула красноглазая, перекладывая топор в другую руку и поглаживая макушку ребенка, спрятавшегося за ней как за стеной и теперь обвиняющее тыкающего когтистой лапкой в нашу сторону. Помимо этой парочки и уцелевшей троицы наемников на первом этаже торгового центра выжило около двух десятков сотрудников и посетителей. Но четверть из них представляли разумные опоссумы ненамного старше набросившейся на нас мелочи, опасливо выглядывающие из-за какой-то двери словно мохнатое подобие лернейской гидры, еще с дюжину счастливчиков тряслись от ужаса после пережитой бойни и в лучшем случае могли ограниченно защитить сами себя и только несколько мужчин и женщин разных рас производили впечатление людей бывалых, возможно входящих в местную охрану. Но и практически все заработали сейчас раны разной степени тяжести, и теперь шипя ругательства и проклятия пытались кое-как латать их на бегу. — И в любой другой обязательно бы их поругала и выпорола. Но сегодня, Цветик, я серьезно боюсь, как бы ты ни стала случайно матриархом вашего рода.

— Тетя Сибилла, вы чего? — Удивленно уставилась на неё пушистая малявка, словно не замечающая валяющиеся вокруг трупы. Может, это такой способ справиться со стрессом у детской психики? — Мне же всего четыре года…А окно они разбили! Я видела! А когда разбили прошлый раз, дедушка говорил, что это — серьезная проблема!

— Поверь, Цветик, если бы разбитое окно вошло хотя бы в сотню самых серьезных наших проблем сегодня, я бы на радостях сплясала, бросила пить и дала обет безбрачия. И могу поклясться перед всеми известными мне богами, что сделаю это, если снова увижу твоего деда живым и смогу тебя ему передать. — Тяжело вздохнула пожилая воительница, а потом нагнулась к ребенку и взгромоздила ребенка себе на шею. — Эй, мелочь пушистая, не смотрите так на своих мам и пап, они защищали вас как могли, но теперь выживать придется самим! И первым делом чешите ко мне со всех лап! Вы тоже стойте тем памятниками собственной тупости, бездельники длиннохвостые! Да и все остальные сюда шуруйте! Бросайте тела, бросайте шмотки, бросайте даже деньги, если они помешают вам пойти на прорыв! Через полчаса в этом месте не останется никого живого, будем мы внутри или нет!

— Бля, — объективно оценил ситуацию я, сначала посмотрев на царивший за окном непроглядный мрак, в котором время от времени вспыхивали чары, способные стирать с лица земли здания, если не целые кварталы и бродили десятки тысяч алчущих моей плоти тварей, а потом обессилено плюхнувшись на какой-то диванчик, то ли предназначавшийся для посетителей, то ли выставленный на продажу. Пусть кровь из меня больше не текла, но вызванная недостатком сей алой жидкости слабость отпускать даже и не думала. Интересно, сколько же я успел потерять, пока напрягал все силы ломая решетку на окне и дрался за свою жизнь? Пол-литра? Больше? — А чего, собственно, нас тут должно примерно через полчаса прикончить? Может, легче как-нибудь справиться с этой напастью, чем переться на улицу, где полным ходом идут боевые действия, а высшей магией бьют по площадям?

— Во время подготовки к отражению штурма на крыше жрецы поставили малое походное святилище Риама, дабы наносить удары по драконам и их слугам. И когда оно исчерпало вложенные в накопители запасы энергии и приведенных к нему рабов, то стало тянуть жизнь из нас…Пока дедушка вот этой мелочи пушистой не заблокировал его, заодно распылив командовавшего там вампира. Он, знаете ли, тоже своего рода священник и совсем не маленького уровня. — Пожилая воительница поправила ребенка, обмотавшегося вокруг её шеи подобно живому шарфику. — Проблема в том, что уничтожить эту штуку ниссы так и не решились, ведь мало ли кто в войне победит. Терять налаженный бизнес им было неохота, а за убийство рядового кровососа можно и вирой откупиться…Дебилы жадные! Ведь есть большая разница между ограждением чарами неактивного алтаря и алтаря, на который обратил свое внимание кто-то из Вечных, дабы с его помощью получить преимущество в битве. Единственный кто мог держать эту дрянь спящей — глава клана, а потому он на крыше практически поселился. И сейчас он должен держать вокруг неё свой сильнейший барьер, который ставит помехи находящимся где-то далеко слугам Риама и заодно способен защитить от топчущихся под боком мертвецов и слабых тварей. Но такая мощная магия даже в его исполнении действует примерно полчаса, а также требует максимальной концентрации вкупе с полной неподвижностью. А ломать святилище и держать защиту старый брюзга не сможет при всем желании.