Игорь Шилов - Блуждающий

— Подъезжаем — услышал я голос попутчика, про которого совсем забыл.

Открыл глаза, но тут же закрыл их. Высоко поднявшееся солнце ослепило так, что даже слёзы выступили. Сколько же сейчас времени, неужели я на самом деле уснул и мне лишь казалось, что делаю вид, как будто бы этим занимаюсь.

Прикрыв ладонью лицо попытался взглянуть на округу, ничего не вижу, одни сугробы на обочинах плохо очищенной трассы.

— Вот туда смотрите — указав направление, предложил мне человек, сидевший рядом. — Видите, дым из труб идёт? Это и есть Невский кирпичный завод и его рабочий посёлок.

Дым я действительно вижу, но кроме него больше ничего. Попробовал привстать и только после этого разглядел несколько изб и какие то странные сооружения из красного кирпича, больше похожие на развалины, чем на заводские корпуса.

— Это предприятие что, находится в стадии реконструкции? — спросил я сопровождающего.

— Нет. С чего вы так решили? — удивился сотрудник.

— Выглядит, со стороны, не очень убедительно — сказал я, то, о чём подумал.

— Ну что же вы хотите? Здесь кирпичи делают, а не колбасу.

Владельца примитивного заводика, по другому обозвать этот кавардак, у меня язык не поворачивается, мы обнаружили в хозяйском доме, в котором расположилась бухгалтерия, конференц зал и место, где отдыхал самый главный, на этом предприятии человек, когда оставался здесь на ночь. Широкая деревянная кровать, видневшаяся за перегородкой, очень явно на это намекала.

— Добрый день, Яков Серафимович. Вот и мы, как обещали — поприветствовал привёзший меня сюда парень, сидевшего за массивным столом, человека.

— Добрый. Теперь в этом не сомневаюсь — ответил он и встав из-за стола, пошёл нам на встречу.

Мы поговорили ещё немного о разных пустяках, а затем меня снова вывели на улицу, чтобы показать товар, так сказать, лицом. Хотя я и без дополнительного осмотра понял, лицо у него совсем не человеческое. Три огромные печи, в настоящее время простаивающие, формовочная, расположившаяся под невысоким, но достаточно длинным деревянным навесом, площадка под готовую продукцию, размером с два футбольных поля, на большую половину заполненная красным кирпичом, торчавшим из под сугробов, вот пожалуй и всё, что считалось заводом. Был конечно ещё карьер, где добывали глину и к которому меня пытались отвести, но куда я категорически отказался топать, не желая превратиться в снежного человека.

— И за семьдесят процентов этой рухляди вы просите сто пятьдесят две тысяч рублей? — поинтересовался я, у продавца акций.

— Почему же рухляди? Вы посмотрите сколько у нас готовой продукции. А карьер какой? Да такой глины, как у нас, во всей округе не сыскать — начал он оправдываться.

— Странно, но я почему то очереди к вам, за кирпичом, не вижу?

— Ну, видите ли, в чём дело. С подъездными путями у нас небольшая проблемка. Но она очень просто решается, надо только проложить нормальную дорогу к реке и по ней можно вывозить продукцию, хоть зимой, хоть летом.

Спорить долго, на открытом воздухе, я не смог, замёрз сильно. Поэтому попросился в помещение, где разговор продолжался более предметно. Как оказалось, у завода по производству кирпича долг по налогам, каким то закладным, поставкам какого то оборудования, которого я в упор не вижу, составляет на сегодняшний день, как раз, без малого, сто пятьдесят тысяч. Если к этому прибавить долги, по зарплате сотрудникам, находящимся в данный момент в неоплачиваемом отпуске, то сто пятьдесят две тысячи и набежит. Вот хозяин производства и решил продать часть своих акций, чтобы рассчитаться с долгами и при этом остаться ещё при деле. Мне же, такая его позиция, совершенно не нравится, проходили уже, знаем, что это такое. Поэтому я сразу же, после того, как прояснилась картина произошедшей катастрофы, поставил одно, очень ясное условие.

— Я готов заплатить за ваш завод сумму, равную сумме ваших долгов, но только в том случае, если вы его продадите мне полностью.

Мне казалось, что хозяин дома, в котором в такую погоду кажется как то особенно тепло и уютно, начнёт сопротивляться, ставить свои условия или, как минимум, завысит цену продажи, а он поступил совсем по другому, в какой то мере очень неожиданно, во всяком случае, для меня.

— Я согласен. Давайте составлять договор и подсчитывать окончательную сумму — тихим голосом проговорил мужчина, вызвав удивление и радость, на лице моего провожатого.

Бухгалтер вёл свои дела очень аккуратно, поэтому считать долго нам не пришлось. Не рабочий завод обошёлся мне пускай и в довольно кругленькую сумму, сто пятьдесят семь тысяч восемьсот три рубля, но всё равно намного дешевле той, о которой меня предупреждали ещё на бирже. Выведя её на обычном листке бумаги, мы втроём отправились в город, для составления официальных документов и полного расчёта продавца с покупателем.