Игорь Шилов - Блуждающий

Когда вернулся народ уже плотно облепил не очень большой, для десяти человек, стол, а глава этого клана, держа в руке кружку с кипятком, собирался произнести речь.

— Ну давай быстрее, только тебя ждём — недовольно сказал он мне и сразу же обратился к остальным: — Сегодня у нашей бригады праздник, собран тридцатый станок и снова без замечаний. Осталось ещё двадцать и каждый из вас получит, обещанную дирекцией, премию. Вот тогда те, кому не хватило сил справиться с этим заданием локти и покусают, а мы над ними посмеёмся.

— Вам что за пятьдесят станков премию обещали? — перебил я, говорившего.

— Обещали — гордо сказал он.

— А почему я об этом ничего не знаю?

— Проработал слишком мало, поэтому и не знаешь — ответил Трофим.

— И много дадут? — снова спросил я его.

— За каждый станок по пятьдесят рублей — опередил бригадира один из членов коллектива.

— Врёшь! — не поверил я, в услышанное.

— А зачем ему врать? — спросил бригадир. — Он, в отличии от тебя, свою подпись на коллективном договоре поставил и у него, за плечами, уже тринадцать бригадных станков.

— Не верится мне, чтобы всё так просто было. Собрали пятьдесят станков и получите две с половиной тысячи? Видел я, как тут экзамены, на разряд, принимают. Облапошат вас парни, как пить дать облапошат — запивая пряник, усомнился я.

После определённых событий, произошедших со мной в этой стране, перестал я верить в чудеса, не станет делится сыром хозяин станкостроя, хотел бы улучшить положение своих рабочих, сразу бы давал им более реальные нормы. При желании можно придраться и к сорок седьмому и даже к сорок девятому станку, и всё, гасите свет, кина не будет. Но мои доверчивые соседи в вероятность таких событий не верят, они пытаются рассказать мне про пункты договора, про важные подписи на нём, забыв и про чай, и про пряники.

— Зря ты так — тихо сказал мне Серёга после того, как все успокоились, и мы с ним остались сидеть вдвоём, за опустевшим столом.

— Не зря Серёжа. Ты сам потом увидишь, что я прав был, когда вам зарубят какай нибудь из последних станков.

— А может и не увижу. Я же ещё не решил, что мне делать, с тобой ехать или здесь оставаться.

— Быстрее решай. Завтра я на счёт билетов пойду узнавать.

— Я с тобой пойду.

— Чего, решил ехать?

— Пока нет, но дома то делать всё равно нечего, прогуляюсь. Ты, кстати, с подружкой своей, когда встречаешься?

— Не знаю. Но точно не завтра, по воскресеньям она дома, с родителями, сидит.

— Жалко. А я надеялся, что, хотя бы завтра про подругу узнаешь.

— Да на кой тебе её подруга? Куда ты её поведёшь? Сюда, где ещё десять харь живут? — спросил я Земнова. — Ты здесь до конца жизни будешь с мужиками обниматься. Решайся Серёжа, пока ещё не поздно, потом локти будешь кусать, как сказал твой бригадир. Дёргать отсюда надо, загубишь молодые годы, на старости лет и вспомнить, кроме своего цеха и станков, нечего будет.

Река уже вскрылась, но плавать по ней, в ближайшее время, будет не безопасно, так мне показалось после увиденного. Большие льдины то и дело проплывали мимо портовых сооружений, налетая друг на друга, а иногда и прямо на берег. Понаблюдав за величественной картиной, я всё же решил зайти в кассу, так на всякий случай. Ни я, ни мой приятель, не в курсе, за сколько дней начинают продавать билеты, на первый рейс. Узнаем хотя бы про это, так как про остальное можно даже и не спрашивать, навряд ли найдётся человек, который, с точностью до суток, сможет угадать, когда закончится ледоход.

Добравшись до окошка, у которого вверху красовалась надпись, касса, мы обнаружили, что оно уже открыто и даже собрало возле себя очередь, из трёх человек.

— Они чего, уже билеты продают? — спросил меня, Сергей.

— Не знаю — удивившись не меньше товарища, ответил я. — Сейчас узнаем.

Билеты продавали и не первый день, об этом мне доложил представительный мужчина, за которым мы пристроились.

— Говорят все одноместные каюты в день открытия продали, ещё в четверг — поведал он, о состоянии дел. — А мне во вторник говорили, что раньше воскресенья касса работать не будет! Каково, а!

— А на какое число отплытие назначено? — спросил мужчину Сергей, хотя этим должен был я поинтересоваться.

— На двадцатое, но это ещё не точно. Рейс могут отложить, если обстановка не позволит кораблю выйти. Рисковать никто не хочет — ответил, расстроенный господин.

Когда подошла его очередь брать билеты, я спросил стоящего всё это время рядом Земнова: