Владимир Стрельников - Водяной. Часть 1-3

Возвращение в лагерь прошло буднично, а вот в самом лагере царила атмосфера паники и страха. Точнее, этим страхом и паникой тянуло от согнанных в кучу баб и девок, усаженных злющим одноруким козачиной прямо на землю. Дворянки и купеческие дочки сидели под навесом, но тоже энтузиазмом не фонтанировали. Около них стоял дервиш, и о чем-то негромко увещевал. Аяна же невозмутимо сидела на развилке старого тополя и чистила коготки тонким стилетом.

— Вернулись? Слава Богу! — Михаил искренне перекрестился и отошел в сторону, небрежно бросив сидящим женщинам и девушкам. — Ну что, курицы? Сказано ж было, что княже по своей срочной надобности усквозил! А вы в ор сразу. Тьфу!

— М-да уж… — Я поглядел на встающих и хныкающих, а то и явственно подвывающих от облегчения подопечных, и повернулся к Михаилу. — Давай, командуй. Завтра к вечеру выходим. На сборы у вас сутки. Хватит вам здесь сиднем сидеть, пора и по домам.

И прошел мимо несколько озадаченного, но явно обрадованного казака. Подмигнул Анне, глянул на Хилолу, которая потянула Марину к купеческим дочкам, и направился в сторону капсул с преображающимися телами парнишек. Поставлю-ка я пока ограничение на развитие, так сказать, заморожу. Ибо идешь на сутки — будь готов к походу на неделю. Но это уже будет другая история.

Человек может привыкнуть ко всему. Даже к тому, что он уже не человек.

Став водяным, и приняв это, Захар принялся осваивать доставшееся ему хозяйство. А что? Воды много, имущества под ней тоже хватает. Да и существ забавных вокруг достаточно. А если считать то, что у него в подсиненных целых две русалки, и песчаная пэри — то жизнь вообще становится веселой и непредсказуемой. Ну и люди, куда уж денешься, коль связался с ними? Ведь сам впрягся, самому и воз тащить.

Так что крутится водяной, как белка в колесе. И вроде как у него постепенно начинает получаться…

Наконец-то! Моя импровизированная флотилия тронулась в путь после суток суматошных сборов. Куча девчонок, девок, молодых женщин общей численностью в три с лишним десятка, да еще говорящих на разных языках — это просто сумасшедший дом. И суметь их организовать и заставить грамотно собраться к переезду — тот еще геморрой, даже для такого могущественного меня. Ну не убивать же их было? Но справились: благо есть несколько пусть и немолодых, но умелых мужиков; теперь на четырех каюках движемся вниз по течению Сырдарьи на север. Где-то там, в Аральском море, есть флотилия русского царя, а на северном побережье точно есть поселения купцов, разведчиков и солдатские станы. Русские сюда ломятся, пусть пока и не могут крупными силами перебраться, но движение уже неумолимо. И это очень сильно нервирует кокандского хана, ибо тот мужик умный и понимает, что справиться с мощью одного из сильнейших европейских государств не сможет. Потому и позволяет почти в открытую тут шляться английским, турецким и прочим шпионам. Надеется (и не без оснований) на помощь. Как, впрочем, и хивинский хан, и бухарский эмир. Впрочем, насколько я помню, именно бухарский эмир оказался самым мудрым и хитрым: остался при власти, как вассал русского царя. При этом по его приказу зарезали не одного англичанина или русского, как, впрочем, и прочих. Даже основателя Большой Игры тоже зарезали. И вроде как только в двадцатом веке красные свалили эмира, установив советскую власть в Бухаре. Правда, афганский кусок был ими утерян, но большевики умели пожертвовать малым, сохраняя самое главное. Хотя нет: хивинский хан тоже за собой титул оставил.

Хмыкнув, я огляделся. Что-то я задумался малость не о том. Это другой, хоть и схожий мир. И хотя, насколько я могу понять, история идет по тому же пути, что и у нас, но может быть что угодно. А пока — задача-минимум на это путешествие есть доставка в русские руки освобожденных рабов. Потому как почти половина освобожденных — русские. Не скажу, что Россия сейчас земля обетованная, рабов на ней ныне многократно поболе, чем во всех ханствах этих земель, но моим подопечным я малость помогу. Да и дворянки среди них есть, и купчихи. Не говоря уже об одноруком казачине, что командует каюком, идущим в конце. Ну да, под моим мудрым руководством целая флотилия — четыре каюка, но это я повторяюсь, возможно, от волнительного ощущения всевластия. Ага, довлеющего бардака надо мной. Ибо на каюках весело. На них, кроме освобожденных, еще скотина и разный товар, что я конфисковал с битых мною и моими помощницами работорговцев: в основном — ковры и хлопковая ткань. Попробую расторговаться, если получится.