Семён Афанасьев - Младший сын 2

У нас, кстати, достаточно популярна традиционная басня о бедняке, просившем милостыню на дороге. Хан, проезжая мимо, махнул кому-то из свиты, и на нищего пролился золотой дождь: на сумму отсыпанных монет можно было купить и дом, и гурт баранов с табуном коней, и завести хозяйство. И на калым за молодую жену хватило бы. Нищий собирал в пыли монеты и истово благодарил Хана вслед.

Каково же было удивление Хана через неделю, когда, проезжая там же, он увидел того же самого нищего. Хан не поленился слезть с коня и спросить:

– Кто обидел тебя? Куда делись все деньги, что мы дали тебе?! На них же можно было очень неплохо устроиться!

– Благодарю тебя, о Великий, – склонился в ритуальном поклоне нищий. – Но меня никто не обижал! Это действительно были самые лучшие семь дней в моей жизни!

– Не моё дело, деньги-то твои, – начал кое-что подозревать Хан, – но один вопрос: ты что, уже всё потратил? А где твой новый дом? Где твои стада? Где молодая жена, наконец?!

– Вот на дом и жену мне не хватило, Повелитель, – ответствовал нищий. – Ты не представляешь, как дорого порой стоит партия в кости в верхнем городе, а затем отдых в Доме Услад в нижней части города.

– Ты что, всё спустил на пьянку и шлюх?! – искренне удивился Хан.

– Ну почему… ещё осталось на угощения и вино их подругам …

Основная проблема таких ситуаций, как по мне, лежит именно что в менталитете и в рабской психологии, которая не меняется при радикальной смене материального ресурса.

Стоп. Не «рабской». Не то слово, девчонки просили поменьше даже думать в эту сторону… В потребительской психологии, будет точнее. Хотя-я, а кто сказал, что нельзя быть рабом своих низменных страстей ?.. Но Лола говорит, как ты говоришь, так ты и мыслишь, так что не буду упорствовать.

Чтоб не уподобиться персонажу смешной (но такой реальной) истории, тут же составляю таблицу приоритетов. «Уйти в загул», как говорит Ирма, конечно, самое первое, что приходит на ум. И первое же, буду честен сам с собой, чего хочется лично мне.

Но сейчас, увы, не до этого.

Пару минут ещё продолжаю глупо улыбаться окну с выражением лица жизнерадостного дебила. Попутно мысленно благодаря родителей.

Первым делом, придя ближе к шести утра в себя от перемен материального статуса, созваниваюсь с Ваном. Он уже вышел из банка и весело топает по какой-то набережной:

– Приветствую ещё раз! – сейчас его акцент куда-то рассасывается. – Всё в порядке?

– Да. Спасибо огромное. – Немного молчу, собираясь с мыслями. – Ван, ты очень меня выручил. Слов, чтоб выразить благодарность, у меня не хватит. Могу предложить подарок?

– Ты же понимаешь, что такое не делается за деньги? – щурится в комм Ван, которому солнце светит в глаза. – Отношения важнее денег. Подарок будет означать оплату тобой счёта за услуги, пусть и в иной форме. А я не хочу разменивать на деньги память о твоём отце. Ради чего, собственно, я и ввязался.

– У нас чуть иное отношение к благодарности и подаркам, – аккуратно пытаюсь обозначить варианты.

– В чужой монастырь со своим уставом, – хмыкает Ван. – Зачем ты мне это говоришь? Я что, сейчас у вас?

– Как скажешь, – вздыхаю. – Ладно, не последний же день живём, будет ещё и повод, и возможность. Иншалла. Тогда я по делу. Сколько точно и куда перевести за базовую станцию? Это сейчас задача номер один.

– Если ты на связи, то тебе сейчас из офиса сбросят инвойс, – тут же переключается на деловой тон Ван. – Я ж не в офисе и даже не в городе. Сейчас позвоню своим, девочки всё сделают. Но точно сейчас сумму сказать не получится: монтажные работы и все тонкости будут понятны только по факту, причём по окончании. Известна лишь цена оборудования.

– Хорошо, – киваю. – Жду.

Гуйч не любил понедельники. В понедельник на базаре совсем нет покупателей, не с кем поговорить и дела вообще стоят: войти на территорию могут только работники торговых точек либо владельцы. Будучи и владельцем, и продавцом в одном лице, Гуйч приходил на базар и в понедельник: а чем ещё заняться? Вставал он рано, потому к шести утра обычно уже бывал на месте.

Сегодня он был не сильно удивлён, но всё же вопросительно поднял бровь, когда в лавке около начала седьмого появился давешний «сосед» из Орла и с порога вежливо поздоровался.

– Ваалейкум ас-салам, – махнул рукой Гуйч в ответ, предлагая войти. – А как ты попал внутрь? Охрана же никого не пускает?