Семён Афанасьев - Младший сын

– Чего ты хотел? – Ахмад, не понятно почему, чувствовал себя слегка неловко, поскольку не любил удивляться.

В его предыдущей жизни, удивления обычно ни к чему хорошему не вели. Своё внутреннее недовольство он, по инерции, проецировал и на собеседника. Благо, текущая роль хозяина в разговоре, беседующего с «просящим», это позволяла.

– Хотел спросить работы, – ответил парень на языке Пророка. – Возможно, вашему заведению нужен хороший резчик, знающий Правила и имеющий практический опыт их соблюдения? И готовый работать в любое время.

– Это очень квалифицированная работа, – Ахмед, против воли, откинулся назад, по-новому и с интересом присматриваясь к неожиданному гостю. – У меня этим занимаются двое проверенных людей, которые служат у меня уже не один десяток лет. С чего бы мне слушать тебя на эту тему?

– Вы позволите присесть? – обезоруживающе улыбнулся китаец и, не дожидаясь ответа, расположился на стуле для посетителей напротив Ахмада. – Если у вас работает всего пара людей на этой операции, то один наверняка может не вовремя заболеть. Особенно в этом климате.

– Мои не болеют, к климату привычны, – снова свалился в ворчание Ахмад, с удивлением ловя себя на том, что инициативой в разговоре полностью владеет этот пацан.

– Возможно, пятницы и субботы – не самые их любимые рабочие дни, – с улыбкой продолжил пацан, безошибочно попадая в больное место.

В пятницу действительно бывали авралы из-за наплыва посетителей. А «свои» резчики работать сверхурочно могли не всегда. По целому ряду причин.

Особенно если учесть, что Ахмад в этом городе являлся ещё и мелким (сравнительно) поставщиком баранины и птицы в пару десятков элитных магазинов.

– Что знаешь о забое? – исключительно из вредности спросил Ахмад, поскольку пробовать кандидата всё равно предстояло на практике.

– Да, там несложно. – Отмахнулся пацан. – Первое. Перед забоем произносится определенная молитва. Второе. Животное нельзя пугать. Третье. Кровь вся, по максимуму, выпускается. – Перед последним пунктом, пацан сделал паузу, как будто что-то прикидывая.

Говорил китаец, в общем-то, верно. Но главным было то, что он отвечал с той уверенностью (Ахмад с высоты жизненного опыта это видел явно), которая проистекает из личного практического опыта, а не из теоретических знаний, полученных заумным книжным червем из комма и не видевшим ни одного барана живьём.

– Ну, про молитву даже не спрашиваю, – задумчиво уронил Ахмад, – раз ты на языке действительно чешешь, как на родном. Хотя, конечно, вопрос, сколько в твоём исполнении в ней будет силы…

Всё же спохватившись, Ахмад проявил толику вежливости и не стал добавлять просившегося на язык слова «куффар».

Собеседник, тем не менее, абсолютно верно истолковал проглоченную Ахмадом часть фразы, поскольку вздел руки в ритуальном жесте, произнёс стандартную ритуальную фразу «Bismillya…» и добавил:

– Я правоверный. Ханафитского масхаба.

На это изрядно озадачившийся Ахмад даже не нашёлся, что сказать сразу. Переварив, впрочем, удивление, продолжил:

– Как режешь?

– Три варианта, – уверенно ответил китаец. – Горло от себя, горло на себя. Это если по правилам.

– Третий вариант какой? – свёл брови вместе Ахмад, снова удивляясь.

Поскольку лично он о третьем варианте до сего момента даже не подозревал. И сейчас всерьёз терзался профессиональным любопытством.

– Указанные способы хороши, когда режешь в пищу, – пояснил китаец. – Но есть ещё минимум два варианта. Во-первых, есть места, где баранину употребляют не только правоверные. Вот там есть несколько видов колбас, для которых используется свежая кровь. Любого теплокровного животного. Наш вид забоя – с перерезанием горла – хорош тогда, когда туша максимально обескровливается. По правилам.

Ахмад только зубами и лязгнул, поскольку процент обескровливания туши был одним из ключевых требований поставки баранины в те самые местные элитные магазины.

– Если же кровь нужно собрать, для дальнейшего приготовления колбасы, то забой производится уколом в сердце. Лучше взять длинный нож с узким лезвием, – китаец показал руками. – Тогда, кровь преимущественно останется в районе грудины, и её можно будет вычерпать. Чтоб потом употребить в колбасу. Это не халал, но мы же сейчас говорим обо в с е х вариантах?