Леонид Резников: Именем Федерации!

— Ваше преосвященство, — дрожащим голосом позвал стражник, опасливо озирая дом. — Ва…

Но тут калитка сама собой захлопнулась, больно саданув стражника по носу. Стражник взвыл, схватившись за лицо, опрокинул своего товарища в грязь и припустил прочь от проклятого дома. Второй проворно вскочил, подхватил копье и понесся не оглядываясь следом за первым.

Отбежав на приличное расстояние, они остановились и укрылись от дождя под сенью полуразрушенного сарая. Первый стражник все ощупывал распухший нос и шмыгал им. Второй то и дело поглядывал вдоль улицы, не появится ли монах, но улица была пуста.

— Что будем делать? — спросил второй стражник.

— Что, что! Откуда я знаю, что! Копье жаль.

— И отца Ансельма, — вздохнул второй.

— Да чтоб он провалился, твой отец Ансельм! Видишь, что вышло? — опять шмыгнул разбитым носом первый.

— Да уж, — поежился второй то ли от холода, то ли от пожелания собрата. — Скажем-то чего?

— Правду, — буркнул первый в ответ.

— Ты с ума сошел! — Второй стражник прижал к себе копье. — Нам никто не поверит.

— Твоя правда. Тогда скажем… скажем, что ничего не видели и не знаем. Отец Ансельм зашел в дом, мы его прождали весь вечер и…

— И нам отрубят головы, за то, что бросили святого отца в логове самого дьявола.

— Ну-у… — Первый затравленно огляделся и помассировал шею. Расставаться с головой вовсе не хотелось.

— Тогда скажем, что не достучались, отец Ансельм вернулся назад, а нас отослал в казармы.

— А сам-то он куда потом делся? — засомневался второй.

— Нам-то какое до того дело! Его преосвященству виднее, куда.

— Ага, верно говоришь, — кивнул второй. — Тогда пошли?

— Пошли.

Стражники еще немного поколебались, вдруг монах все-таки появится, потом покинули сарай и заспешили прочь.

На улицы пригорода быстро опускалась ночь, а до казарм было далеко…

Отец Ансельм пришел в себя и огляделся широко распахнутыми глазами.

Вокруг не было ничего, ни единого лучика света. Ни холода, ни тепла. Даже низа и верха — и тех не было. Монах вскрикнул и повел рукой, дернул ногами. Казалось, он висит в какой-то пустоте, неизвестно на чем подвешенный, и от этого неприятного ощущения отца Ансельма сковал неописуемый ужас, сдавил ледяными тисками горло, отдался шумом крови в ушах. Сердце бешено забилось, готовое вот-вот выскочить из груди. Куда он попал? Может, это рай? Или ад? Скорее ад, дорога в него. Но за что? Что он такого сделал? Нет, конечно, были и у него грехи — у кого их нет? — но отец Ансельм свято верил в свои убеждения и праведность своих деяний…

— Не дергайся, святой отец, — раздался совсем рядом знакомый голос.

— Корнелиус! — обрадовался отец Ансельм магу, как дорогому другу. Пропадать в одиночку было гораздо страшнее, чем вдвоем. — Ты здесь?

— Здесь, конечно, где же мне быть? По твоей милости.

— Но что я такого сделал?

— О, вполне достаточно, чтобы мы неслись сейчас черт знает куда.

— Между прочим, это именно ты, колдун, уронил мне на ногу слиток.

— А ты разбил реторту, которую тебе вообще не стоило брать. Вот, чес-слово, ты как маленький!

— С чего это я маленький? — обиженно засопел монах, все еще пытаясь взглядом отыскать говорящего, но направление, откуда шел голос, ему никак не удавалось установить.

— А с того! Я бы еще понял, если бы реторту схватила та нищенка, что пришла с тобой. Кстати, зачем ты ее припер?

— Она свидетель, — буркнул отец Ансельм и оправил самопроизвольно задирающуюся сутану.

— Что-что?

— Ничего!

— Ясно. Так вот, я и говорю: я бы еще понял, если бы реторту схватил некто вроде той нищей женщины. Но ты, образованный, вроде бы, человек…

— Я очень образованный. Еще какой!

— Тем более! Еще какой образованный, а как дитя неразумное хватаешь со стола неизвестные тебе химические реактивы.

— Реа… что?

— Реактивы. Вещества. Обезьяна со взрывчаткой в сравнении с тобой сущий младенец с погремушкой.

— Взрывчаткой? Что это? — Отец Ансельм не на шутку обиделся, но вида решил не подавать.

— Порох знаешь?

— Знаю, конечно!

— Так вот, представь себе мешок пороха или даже сразу два-три, которые разом рванули.

— Так это?.. — монаха озарила догадка.

— Не городи чепухи! Если бы рванула взрывчатка, мы бы уже угодили прямиком на небеса.

— А разве?..

— Нет! — отрезал Корнелиус.

— Значит, в ад? — расстроился отец Ансельм.

— Вот человек! Разве ты видишь так любимых тобой чертей или котлы с кипящей смолой?