Леонид Резников: Именем Федерации!

— Между прочим, именно ваши необдуманные действия привели к такому исходу, — мрачно заметил Гемм.

— Я-то здесь при чем? — выпрямился Корнелиус и потер ноющий бок.

— Пойдемте, я вам кое-что покажу. — Гемм взял мага под локоть и потащил за собой.

— Да не пойду я никуда!

— Идемте, здесь все равно больше делать нечего. Крейсер уже никогда не взлетит.

— Да? — засомневался Корнелиус.

— О, поверьте мне на слово, — заверил мага командир. — Вы еще тот волшебник. Прошу!

Корнелиус надул щеки и нехотя вышел из рубки. Гемм шагнул следом. Из-под приборных панелей высунул нос монах, огляделся, быстро вскочил и припустил за магом и командиром. Оставаться в этом дьявольском месте и дальше было выше его сил. Он быстро нагнал в коридоре Корнелиуса и пристроился слева.

— Куда мы идем? — спросил он.

— Спроси у нашего хозяина, — недовольно огрызнулся Корнелиус и замолчал.

Гемм прошел почти до конца коридора и, внезапно свернув вправо, остановился у дверей. Поколдовав с пультом на стене, он убрал руки за спину и забурчал себе под нос:

— Надеюсь, шлюз не заклинило при посадке.

— Шлюз?

— Дверь наружу. Впрочем, даже если и так, то, я уверен, вы с вашей неисчерпаемой энергией и неутомимой фантазией в два счета обеспечите нам выход.

— Да-да, это он запросто, — ответил за Корнелиуса святой отец, которому нестерпимо хотелось поскорее выбраться наружу. Маг окатил его ледяным взглядом, и монах заткнулся.

Двери с тихим шипением разошлись, и люди ощутили незнакомые терпкие ароматы.

Первым по широкому пандусу сошел Гемм. За ним, озираясь и умывая руки, спустился монах. Последним вышел маг. Он застыл у нижней кромки пандуса и оглядел громаду корабля, покоящуюся на выкорчеванных деревьях.

— Какая огромная… И это называется небесная лодка? — воскликнул он.

— Это называется космическое судно. Вернее, то, что от него осталось. А вот и ваших рук дело, — указал Гемм на торчащую из разрыва в корпусе судна корму спасательной капсулы.

— О силы природы! Но я же не знал, — от глубоко огорчения маг упал на колени. — Прости меня, добрый человек. Я испортил твою лодку…

— Судно, — смиренно покивал головой отец Ансельм.

— Да-да, судно. И едва не лишил жизни стольких людей.

— Ладно, чего уж там. Вставайте, — вздохнул Гемм.

— Не встану, пока не простишь меня.

— Вставайте, говорю! Хватит ломать комедию.

— Ну, раз ты настаиваешь… — маг тяжело поднялся с колен. — Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил про большой шар. Значит, планеты и вправду большие шары? И ты привел э-э… судно с пробоиной к нему и опустил, словно перышко. Ты великий небоход!

Гемм не ответил. Он приблизился к нависавшей над землей корме спасательной капсулы и задрал голову.

— Послушай, колдун, — зашептал отец Ансельм, дернув Корнелиуса за рукав. — Мы дома, и нужно скорее бежать отсюда, пока дьявол отвлекся. Слышишь?

— Дома? — повернул голову маг. — Да ты в своем уме, святой отец?

— Что такое?

— Взгляни на небо, и тебе все станет яснее ясного.

— Небо? — Отец Ансельм неторопливо обвел взглядом горизонт. Глаза его вдруг замерли и расширились. Рядом с привычным желтым кругом солнца висел еще один, поменьше, синий. А чуть правее всходила крошечная луна. — Господь милосердный! — поспешно перекрестился монах. — Где мы, колдун?

— На другой планете — где же еще?

— Но других планет не бывает!

— А это что по-твоему? — Корнелиус сошел с пандуса на землю и притопнул.

— Галлюцинация!

— И железная лодка — тоже галлюцинация?

— Судно.

— И лес вокруг?

— Н-нет… То есть… — завертел головой отец Ансельм. — Но ведь…

— Впрочем, думай, что хочешь. Даже можешь бежать искать своих братьев-извергов, — махнул рукой маг и склонился над невиданным цветком с четырьмя крупными оранжевыми лепестками, свисающими вниз, и белой ворсистой серединкой. — Какая красота!

Корнелиус протянул палец к серединке и коснулся ворсинок. Лепестки жадно вцепились в палец и потянули на себя, упругий стебель цветка напрягся.

— Вон ты какой! — воскликнул Корнелиус, выдергивая палец. — Тогда вот тебе, вот! — он растоптал цветок и с видом победителя обернулся к святому отцу. — Это дикое создание, выходит, тоже галлюцинация? В таком случае можешь попробовать сунуть палец.

— Благодарю, но что-то не очень хочется, — наморщил лоб отец Ансельм, затем сделал жалостливое лицо. — Корнелиус, миленький, давай отправимся назад, а?

— Назад? Чтобы твои изуверы всерьез взялись за меня?