Евгений Прядеев - Семейные разборки

— Правда, не злюсь, — услышал я самые желанные слова. — Ты просто под горячую руку попал. Сначала я во дворе соседку нашу встретила, ну ты, наверное, помнишь ее, склочная бабка, которая свой нос сует во все дырки. Она меня как увидела, так рванула ко мне, аки молодая. Веришь — нет, качели детские перепрыгнула, так ей хотелось рассказать, что ты под ручку с какой-то мадам разгуливал по району.

— Света, я все объясню, — попытался вклиниться я в монолог девушки, но она меня перебила.

— Да не надо ничего объяснять, мне уже все объяснили, — при этих словах я ощутимо напрягся. — Твоя пассия сама пришла к нам домой и крайне эмоционально интересовалась, где и когда тебя можно найти.

— В смысле, пришла домой? — я почувствовал, как в кровь брызнула приличная доза адреналина. — Когда?

— Да вот сразу перед вашим с Мироном появлением, — беззастенчиво ответила Светка. — Я поэтому и завелась немножко, а тут ты под горячую руку из такси вылезаешь. Но сейчас немного отошла и поняла, что глупости это. Не могла ж твоя любовница так бесстрашно к нам домой прийти. Да и так, по большому счету, мы с тобой официально неженаты, смысла скрывать новые отношения нет.

— Да нет никаких отношений! — в сердцах чертыхнулся я. — Светик, послушай…

— Андрей, все хорошо! — перебила меня Светка. — Слушай, мне бежать надо. Давай дома поговорим. Не переживай, все нормально. Я не обижаюсь и тоже скучаю!

— Спасибо, — выдохнул я в трубку, не зная, что еще можно сказать в этой ситуации.

— Всё, целую! Мирону привет! — и моя красавица отключилась. Не знаю, что она будет менеджеру объяснять, все-таки личные разговоры на работе не очень приветствуются, но, положа руку на сердце, если ее уволят, то я несильно расстроюсь. Не то, чтобы я мечтал посадить свою девушку дома, но ее ночные смены уже порядком мне поднадоели.

— Ты договорил? — Мирон буквально подпрыгивал рядом, нервно затягиваясь сигаретой.

— Ага, — подтвердил я. — Тебе, кстати, привет от Светки.

— Спасибо, — буркнул Мирон, метким щелчком отправляя бычок к мусорку. — Ей тоже.

— Разобрались с твоим чудо-оружием? — поинтересовался я, заранее зная, какой примерно ответ можно ожидать от напарника.

— Более-менее, — уклончиво ответил мой друг. — Определились, какой именно стороной и куда его стоит продавцу запихивать. Завтра прямо с утра и займусь этим, поэтому давай, показывай нам то, что хотел, и поехали баиньки.

— Ну показывать, так показывать, — вздохнул я и повернулся к Эдику. — Господин страшный полковник, нам нужен подвал, причем тот, которым, возможно, пользуются сотрудники ЖЭКа, как складом или мастерской.

— Сам ты господин, — краешком рта улыбнулся Эдик и взмахом руки подозвал майора, по-прежнему отиравшегося неподалеку. Тот подбежал к нам, как-то чересчур подобострастно выслушал поручение и уже буквально через минуту подвел к нам довольно пожилого на вид старшего лейтенанта полиции.

— Познакомьтесь, товарищ полковник, местный участковый, — представил нам его майор. — Старший лейтенант Воробьёв. Он давно на этом участке работает, по идее всё знать должен.

Участковый поедал глазами Эдика, но впечатления хорошего служаки при этом не производил. Скорей, это был замордованный жизнью человек, который трудится на своем посту не потому, что ему очень нравится или безумно хорошо платят, а просто из страха заняться чем-то другим. Или нежелания. Стабильность — это вообще страшная штука, она затягивает похлеще любого болота.

— Будет исполнено, та-ищ полковник, — скороговоркой выговорил участковый и вытянулся в струнку.

— Так я ж ещё ничего не поручил, — удивился Эдик, но Воробьева это не смутило.

— Ну вот как поручите, так немедленно будет исполнено, — заверил полицейский нашего друга, заставив его еще больше удивиться, а меня рассмеяться. Эдик повторил целеуказание и старлей немедленно повел нас куда-то вдоль дома, на ходу объясняя полковнику с майором, что вообще-то район у него хороший, и службу он тянет правильно, и вообще жить стало дюже так хорошо.

Короче к тому моменту, как мы пришли, его болтовня надоела всем до чертиков. Эдик мужественно молчал, но в какой-то момент все-таки не выдержал и спросил, почему Воробьев такой красивый, но до сих пор в старлеях ходит? Участковый стушевался и замолчал.

Дверь в подвал оказалась не заперта.

— Вот поэтому, старлей, у тебя на участке ЧП и случаются, — укоризненно покачал головой Эдик. — Даже дверь в подвал не заперта. Тебе что, памятку по антитеррористической безопасности никогда не зачитывали? Или, может быть, ты в этот момент спал и думал о всяких пошлостях?