Сергей Волчок - В бой идут...

- Всю жизнь я по этому стихотворению живу, - отозвалась Светлана. - Только так. Только так, и никак иначе. Знаешь, когда я это поняла? Не когда мы под эту песню в пионерлагере плясали. Много позже - уже после Никиты. Это муж мой. Он очень хороший мужик был, поумнее меня и много сильнее. Русский богатырь такой, Добрыня. Господи, как я радовалась, что по себе деревце нашла. Таким как я, всегда очень непросто было мужика вровень себе найти, не сочти за бахвальство. А потом он как-то незаметно решил, что бога за бороду взял, и расслабился. Позволил душе лениться. Ну и плохо все кончилось, в общем. Это же 90-е были. Вот после этого я полной ложкой нахлебалась. От души накормили. Но зато урок навсегда выучила - не дозволяй душе лениться.

Повисло молчание. Чтобы снять неловкость, я спросил:

- Свет, утоли любопытство. Не обижайся, но ты не производишь впечатления тургеневской барышни. Опять же, образование у тебя техническое, ты говорила. Откуда у тебя столько стихов в голове?

Светка захихикала и опять придвинулась поближе:

- Это еще на втором курсе было, в общаге. Был у меня ухажер, причем не наш, из Политеха, а университетский, с английской филологии. Тогда в Томске всего один университет был. Хоть и филолог, но красивый был парень, видный. Ты не представляешь, какой лютой ненавистью меня тогда ненавидели все томские филологини! У них же всегда с мальчиками было не то что плохо, а вообще никак... А тут в кои веки что-то приличное объявилось и сразу на сторону ушло. В общем, ничего у нас с ним не сложилось, но на стихи он меня подсадил плотно. На всю жизнь. Ну что - продолжим наш поэтический вечер?

И мы продолжили: с Заболоцкого перешли на обэриутов, потом неожиданно перепрыгнули на шестидесятников: Рождественского и Вознесенского, Евтушенку мы оба не любили. Потом Светка отбежала в Серебряный век и бомбардировала меня всякими надсонами и гумилевыми, я же из вредности отбивался советской официальной довоенной поэзией.

- А вот помнишь у Гумилева, «Мои читатели»? Там ведь все реальные люди упомянуты:

- Ну, это прием весьма расхожий, - парировал я, - сравни у того Симонова:

И тут меня осенило, я захлопнул пасть и замолчал, лихорадочно пытаясь не потерять мысль.

- Так с чем мы не можем примириться? - позевывая, поинтересовалась Светлана Сергеевна.

- Светка, я, кажется, понял, как расшифровать вторую загадку.

- Расскажешь? - сразу же поинтересовалась она.

- Нет, конечно, - улыбнулся я. - Я понял, как расшифровать, но еще не расшифровал. Мне кое-какую информацию покопать надо будет.

- Ну тогда что - выходим? И так засиделись сегодня. Хотя минут через пять Цитамол должен со вторым обходом прийти, подождем? Вдруг явится?

- Вряд ли, - ухмыльнулся я.

Но, как ни странно, Цитамол действительно пришел, и слышно его было издали. Топая сапогами, он кричал на всю округу:

- Рабочий аккаунт, не убегай! Рабочий аккаунт, давай разговаривать!

- Ты чего хотел, непись? - поинтересовался я, когда скелет, наконец, дотопал до берега.

- Рабочий аккаунт, верни мне мое оружие! - завыл скелет.

- А зачем? - поинтересовался я. - Зачем мне это надо? Чтобы ты меня опять убивал? Ищи дурака за четыре сольдо, как говорили в одном умном фильме.