Сергей Волчок - В бой идут...

Шесть ударов по черепу.

- Мидон, а что такое валенки?

- А пес его знает! Хе-хе-хе... На политзанятиях говорили - часть древнего латного доспеха...

Я повернулся к Свете и одними губами произнес:

- Они так до утра прокачиваться могут.

- Что ты предлагаешь? Пожаловаться в администрацию, что нам мобы спать мешают, шумят после одиннадцати?

Я пожал плечами и посмотрел на игроков. Мидон, сидя на своем щите, азартно гремел костями в каске. Цитамол же, судя по всему, солдатом был хреновым, потому что оружие свое побросал на берегу как попало и следить за ним явно не собирался.

Повинуясь внезапному порыву, я выскочил из-за камней и со всех ног кинулся к берегу. Ошалевшие скелеты еще только поднимались на ноги, когда меч Цитамола, рыбкой блеснув в воздухе, ушел в воду практически без брызг. Как чемпион мира по прыжкам в воду. Со щитом так красиво не получилось - упав, он запрыгал по воде, как в древней детской игре «блинчики». «А хорошо закинул, далеко. Даже если полезут - задолбаются нырять» - успел подумать я, прежде чем подбежавший Мидон ударом меча отправил меня на перерождение.

Возрождаться смысла не было, пока не утихнет устроенный мною шухер, поэтому я вылез из капсулы и, шаркая, отправился ставить чайник. Девчонки уже давно оборудовали в «игровой» нечто вроде кухонного уголка, где мы все перекусывали, когда не было желания тащиться в столовую. Алевтина сперва воспротивилась «разведению тараканов», но потом, убежденная нашими аргументами, все-таки дала добро. Более того, она даже распорядилась, чтобы нам туда приносили обед, что для меня, с моими ногами, было просто царским подарком.

Я уже съел йогурт и допивал чай, когда за занавеской послышался звук поднимающейся крышки капсулы, а потом раздался светин голос:

- Иди уже оживай, ушли они.

- Сильно гневаться изволили? - прихлебывая, поинтересовался я.

- Не то слово. Видел бы ты, как Цитамол твою тушку сапогами топтал. Говорю же, иди возрождаться, больно уж вид у тебя неэстетичный. Как зомбак из фильма ужасов.

- Да иду, иду...

Я, кряхтя, вылез из-за стола, и пошаркал к капсуле. Разговор продолжился уже на берегу.

- Оружие-то выловили?

- Не, не полезли. Они, по-моему, воды боятся, как мы огня. Ругались сильно, потом ушли. Цитамол чуть не плакал. Что это ты решил геройствовать и зверушку обижать?

- Да задолбала эта зверушка - сколько дней уже из-за нее толком не высыпаемся. Может, его теперь на губу посадят, или в дисбат какой сдадут за утрату выданного казенного оружия.

- А ты страшный человек, Мить, - захихикала Света, - ради того, чтобы поспать сладенько, можно сказать, жизнь человеку сломал. Пойдет он сейчас на зону, и покатится по наклонной плоскости - начнет бабушек через дорогу переводить и прочие пределы нравственного падения окружающей нечисти демонстрировать. Не жалко?

- Как говорилось в фильме нашей с тобой молодости, «не мы такие, жизнь такая» [122] Ставшая поговоркой цитата из фильма Петра Буслова «Бумер». . У моего любимого поэта про это есть хорошее четверостишие:

- Заболоцкий крут, кто спорит, - Светлана козырнула неожиданной компетентностью, - у него вообще с жутью все хорошо:

Мы сидели рядом на берегу, практически касаясь плечами. Дочитав, Светлана подтянула колени к подбородку, обняла их руками, и с неожиданной грустью произнесла:

- А здесь нет луны. Плохо, да? Представляешь - сейчас бы луна над озером и лунная дорожка.

- Да здесь ничего нет, Света. Это морок, наваждение.

- Прекрати! - она дернула плечом.

- Ну пусть сказка. Иллюзия. Как хочешь назови. Помнишь, там дальше:

- Конечно, помню, - вздохнула она. - Как же вы, мужики, все-таки достаете иногда со своей рациональностью. Вот оно надо тебе - сейчас за правду-матку бороться? Такая ночь чудесная.