Ande - Старые долги

— И, вообще, если все пойдет как я думаю, я вас с Пугачевой познакомлю! — посулил в конце.

— Если б ты Пугачеву не пообещал, было бы правдоподобней. А так — меня мучает смутное подозрение о какой то афере.

— Егор Михалыч, Павел Владимирыч! Если к лету не пойдет реализация, клянусь отработать два месяца на чистке барабан-сепараторов, или монтажником на сороковой отметке!

— Ну что ж. Пиши заявление. Инженером в плановый отдел. На пол — ставки. Пока все завизируют, первый отдел, бухгалтерия, АХО и прочие. Недели через две можешь приступать.

— Кстати. Хотелось бы уведомить Первый отдел, про мои переговоры с финнами. Чтоб не, возбуждались, а помогали. Там всяко несколько раз с ними встречаться придется.

— Ты должен будешь все то, что рассказал нам, но только подробно, рассказать боссу. Я не думаю, что он будет возражать, но готовься всерьез. Он сейчас в отпуске, вернется в конце сентября. К этому моменту будь готов.

— Я сегодня в колхоз уезжаю. Картошку собирать. У меня куча времени продумать презентацию.

— Что? — это они в один голос.

— Доклад. Во всем мире доклад по новому проекту называется — презентация.

— Ты знаешь Горик, — задумчиво сказал брат — я подозреваю что он там не только девок щупает. Но и учится.

— Завидуй молча, Паш. И вообще, дайте мне машину, в Лебяжье съездить.

Отец мне завещал дачу. Несуразный дом на берегу Финского залива. До покупки отцом, в нем располагались какие то службы БалтФлота. Потом флот от него избавился, а отец приобрел. Мать это приобретение горячо не одобряла. Поэтому отец доводилдом до ума изредка, да так и не успел.

В другой реальности у меня так и не дошли руки, и я продал его в девяноста пятом. Сейчас я решил привести дом в порядок. Линия Доставки мне в помощь.

— Решил все же доделать?

— Ну а чего? Деньги есть, заеду к дяде Жене, договорюсь. И сторожа предупрежу. А оттуда сразу в Питер, на электричке.

— Я пойду, — сказал Стоцкий — Рад был видеть. Дерзай.

— Садись, пиши заявление, — распорядился брат — Я пока водителя вызову.

В девяносто четвертом брат и Горик приватизируют свое управление. Заодно и несколько смежных организаций. Создадут крупный концерн. Недостающие на приватизацию деньги возьмут у одного ныне известного на всю страну инвестора. Горик станет президентом. Паша — Генеральным директором. А потом третий инвестор их рассорит. В итоге владельцем концерна станет тот самый инвестор. Паша продаст свою долю и сильно запьет. И умрет в две тысяча восьмом. Его жена переживет его на год. У Горика останется три процента акций и парадная должность. При случайных встречах со мной он будет делать вид, что не узнает меня.

Я приехал к Паше надеясь присмотреться. А тут такой роскошный подарок. Я теперь знаю, что на приватизацию им денег хватит. Всю жизнь Паша очень обижался на меня за то, что я уехал. Говорил, что еслиб я был рядом, то все могло пойти по другому. Мне было стыдно.

Но теперь я этот свой долг закрою. Посмотрим, что получится.

-

Меня дергали за ногу. Сквозь сон было трудно сообразить что лучше. Толи брыкаться, толи сесть и понять что происходит. В конце концов я решил сесть, и с ноги разъяснить про дергать меня во сне. Сесть не вышло. Резко и со всего маху стукнулся головой о потолок. То есть об багажную полку. Зато полностью проснулся, без переходов и томных потягиваний.

Я на верхней полке, в общем вагоне поезда Ленинград-Вологда. Еду в колхоз на картошку. Проводница опытно стояла так, что я никак не мог ей навредить.

— Просыпайся студент! Через двадцать минут тебе сходить. Стоянка одна минута. Приходи, я как ты просил, тебе чаю сделала.

Загадочный полумрак. Где то плакал ребенок. Вагон скрипел и кряхтел на стыках рельсов. Нервный саундтрек путешествия. Пять пятнадцать утра.

Я Антон Мостовский, пятидесяти семилетний московский бизнесмен. В процессе переговоров об участии в сложной многоходовочке вышесреднего уровня, потерял сознание за рулем. Придя в себя, был уведомлен, что помер и буду помещен в себя же молодого. До сих пор не исключаю, что меня пичкают свежими наркотиками с неизвестной целью. Но глюки выходят столь натуральные, что решил жить как в реальности.

Поэтому — ноги в руки, и в тамбур. Стащил с полки рюкзак и чехол с гитарой. Побрел на выход.

В купе проводника получил легендарный стакан в подстаканнике. С пожеланием обязательно вернуть. В тамбуре бросил на пол рюкзак, пристроил гитару, закурил и хлебнул чаю.