Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик. Части 1-17

Днем по лесу передвигаться гораздо удобней, но очень уж небезопасно. За каждым поваленным деревом мерещится кто-нибудь. Начиная с польских кабанов и медведей и заканчивая немецкими пулеметчиками. Чисто на подсознательном уровне, потому, что в головном дозоре - Семен с Гордеем, для которых лес - дом родной, никто и ничего мимо незамеченным не проскочит. Но все равно шагаем насторожившись. От дороги ушли уже достаточно далеко, делаем еще привал-пятиминутку, видя, что наши "гости" опять выдыхаются. Особенно жалко медсестричку, ей достается больше всех. Но ведь идет, не отстает, не жалуется и не плачет. Сильная девчонка. Правду говорят: есть женщины в русских... госпиталях. И мужчины рядом с ними. Стефанов подсаживается к нашей барышне, достает из кармана, насколько вижу, маленькую плитку шоколада и, настойчиво уговаривая, заставляет ее съесть пару кусочков. И это - правильно. Во-первых - придаст сил, во-вторых - эндорфины никто не отменял.

Справа бесшумно подходит Гордей и присаживается рядом. Он с Семеном тоже недавно заслужил право называться Первым Составом (а стрельбой в крепости это подтвердил), но позывного получать не захотел, остался, как есть, Гордеем.

- Командир, мы тут с Семой прошлись далей, там березняк кончается. Ручеек течет махонький, а через поляну хороший ельник стоит. Дерева взрослые, укрыться всем можно будет. И отдохнем, и повечеряем горяченьким.

- А если гансы к нам на чаепитие пожалуют?

- Не, там елки забором стоят, запах не выпустят. И дыма видно не будет... Я-то ж не за себя, мы - ко всему привычные. Глянь вон на афицериков, да на барышню ихнею. Им бы хучь раз в день горяченького посёрбать надобно.

- Ну, добро, веди, показывай...

Ельник действительно можно было назвать роскошным. Рослые темно-зеленые красавицы тянутся в небо своими верхушками, отставив вниз тяжелые нижние лапы. Даже с нескольких шагов кажутся сплошной стеной, непроницаемой для посторонних. Гордей оттягивает в сторону живые "шторы" и образуется проход внутрь. Ныряю туда... и оказываюсь в каком-то сказочном Берендеевом царстве. Внутри неровного круга-стены елей лежит уютная полянка... Гордей отгибает нижние ветки одного из деревьев и показывает мне почти готовое лежбище-спальник, созданное самой природой. Толстый слой сухой прошлогодней хвои будет прекрасной периной, само дерево играет роль стен и крыши. Да уж, лучше места не найти. И гансы незаметно не подберутся...

Через десять минут все обустраивают себе места для отдыха по два-три человека в зависимости от размеров елок. Единственное персональное место отдано Анне Сергеевне, которая, не взирая на явно видимую усталость, помогает сибирякам готовить "чаепитие". А я тем временем зову командиров групп на постановку задач.

- Значит так, братцы. Нужно гансам немного голову поморочить. Поэтому, твоя "пятерка", Клим, сегодня в охранении, а ты, Петр Игнатьич, берешь своих молодцов и, смотри в карту, быстренько двигаетесь вот на эту дорогу. Там немного пошумите, чтобы германцы решили, что мы идем в том направлении, и - обратно сюда. Два-три обстрела обозов, думаю, будет достаточно. Подкрались, несколько раз стрельнули, желательно во всяких там начальников, и, не дожидаясь ответки, - в лес. Ну да сам все знаешь, не мне тебя учить. Сейчас - начало четвертого, вернуться сюда к семи вечера, не позже. Держи часы. Задачу понял?.. Выполняй...

Группа вернулась раньше и, пока медсестренка готовилась напоить чаем проголодавшихся по ее мнению бойцов, унтер Игнатьич доложился о выполненной работе:

- Как и было говорено, вышли вот сюды. - Палец с пожелтевшим от табака ногтем неторопливо скользит по карте. - Прошли кромкой леса, наткнулись на стоящий обоз. Ужинала немчура. Ну, мы волчий хор и изобразили. Лошадки - на дыбы, повсюду переполох. Сделали под шумок по паре выстрелов и ушли далей. Потом вот здеся, на повороте в засаду сели. Дождались афтамабиля, небольшого, в котором какие-то офицеры ехали. Разок по ним выстрелили, и опять в кусты. А на обратном пути, когда вот туточки через дорогу перескакивать решили, видим, - едут ешо машины, тока грузовые. Хотели пропустить, да недалече от лежки один и сломался. Гансы там чегой-то покричали, затем все уехали, а шофер ентого остался внутрях ковыряться. А чтоб ему веселей было, начальник ихний, видать, ефрейтора в компанию оставил. Ну, мы отошли шагов на сотню и переползли незаметно... Они, наверное, до сих пор там торчат.

- Добро, Игнатьич. Иди, чаевничай, а то кипяток весь выдуют. А я посижу, подумаю.