Кристина Юраш - АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь!

Физкультуру перенесли с крыши на второй этаж. Однорукий, шепелявый физрук еще не до конца оправился от травмы, поэтому читал нам лекцию о том, как правильно нужно сражаться, показывая на старом тряпичном манекене, как нужно наносить рубящие удары. «Е…е…е…если за…за…заходят с…с… за…за…ди, т… т…то на…на…на…. надо…» Все что-то усиленно строчили, пока я сидела и играла с монеткой, мысленно загадывая на аверс и на реверс. Реверс означал — нет, аверс — да. Асфард однажды застав меня за этим занятием усмехнулся, что одно время тоже так делал. Только у него все было наоборот. Говорит, что кое-что сбывалось. Пока что ответы меня утешали.　

«Мне не придется убивать Асфарда?» — реверс. Выдыхаем.　

«Получится ли у меня сделать все хорошо?» — монетка встала ребром. Эм… И как это понимать? Будем оптимистами. Если нам будет хорошо, то не факт, что остальным будет хорошо. Остальным в этот момент может быть очень плохо.　

«Выживу ли я?» — аверс. Внушает оптимизм.　

«Выживет ли Асфард?» — монетка встала ребром. Так! Меня такой ответ не устраивает! А ну давай, думай, как следует! Аверс. Все, успокоила.　

«Я вернусь домой?» — аверс. Я грустно посмотрела на монетку. В свете последних событий в личной жизни слово «домой» звучит как-то невесело. Домой хочется, а расставаться — нет. Парадокс.　

«Скоро ждать нападения?» — аверс. «Собирайся народ, кто в Крестовый Поход идет! Пришедших со своим оружием принимаем без очереди!»　

«Сегодня?» — аверс. Какой сегодня день? Надо обвести в календаре. Для потомков.　

Из всех учеников больше всех нервничал Эпик Фейлор. В его глазах читалось то же самое, что и у Андрея Волконского: «Но где же? Как же выразится мой Тулон?», а после уроков он гордо распинался перед восторженными хомячками на тему: «Кто к нам с мечом придет, то тот по забралу и получит! Десять лет назад получили? И сейчас получат!» О как! Мариэнн — Сьюзанн, когда у нее были карие глаза смотрела на нас, явно чувствуя себя Жанной Д’Арк, готовой к труду и обороне. Я не была готова ни к чему.　

Стоило мне подумать о битве, как в голове начинало крутиться: «С любимыми не расставайтесь, с любимыми не расставайтесь…», вызывая активизацию слезных желез. В сердце сразу что-то начинало колоть. За себя я почему-то не боялась. А вот за него… «И каждый раз навек прощайтесь…» Расскажите кто-нибудь, как сменить пластинку у мысленного патефона? Или сломать его ко всем чертям?　

Я сидела на паре по физкультуре и вместо того, чтобы записывать стенограмму за физруком, посмотрела, как клубится туман за окном. Странно, но через минут пятнадцать мне показалось, что туман начал рассеиваться. Перед глазами сразу возникла улыбчивая доктор Малышева со своим коронным: «Это не норма!» Прогноз погоды молчал, синоптики пожимали плечами. Я настолько привыкла к туману, что даже привстала от удивления, чтобы посмотреть, что там, за окном. Сквозь оконное стекло я видела обрыв и черную кромку леса на горизонте. На небе висели сизые тучи, предвещавшие грозу.　

— Кажется, дождь собирается… — произнесла я, переводя взгляд на остальных, — Да что там дождь.! Гроза! Защиту сняли!　

Я вскочила с места, понимая, что на это исчадье образовательного ада все-таки напали. И нужно что-то делать!　

— Си…си…си… — как-то чересчур музыкально начал физрук, взяв самую высокую ноту, — си…сидеть на ме…ме…ме… месте!　

Я хотела броситься в сторону двери, но тут же в дверь вломился целый отряд рыцарей во главе со знакомым стражником в шлеме с крылышками. Я его уже видела однажды. Не думала, что увижу снова. Теперь я понимаю, почему к нам не торопились. Они занимались ребрендингом. На черном щите был нарисован знакомый орел, зеленая «глазастая» резинка, но теперь уже сверху орла была шапочка, отдаленно смахивающая на корону. Утеплили орла. А то вдруг замерзнет в процессе неравной борьбы?　

— Ну что, змееныши! Не ждали личную королевскую гвардию Ордена Очищения? — спросил рыцарь, глухо усмехаясь. На его шее болтался амулет с изображением какой-то птицы. С языка чуть не сорвалось: «Здарова, щеглы!».　

— Не…не…не… — заволновался физрук, очевидно включая Д’Артаньяна и вытаскивая меч, — Не…не…не убивайте… ме…ме…меня! Я не…не…не… ма…ма… маг! Они за…за…заставляют уч…уч. учить эт. этих недоносков!　

Класс! «Врагу не сдается наш гордый физрук! Пощады себе не жела-а-ает!» Герасим упал на колени и протянул им меч, типа, я сдаюсь, убейте их всех, но меня пощадите! Мо-ло-дец! А десять минут назад он нам такое икал, что, мол, сдаться без боя — это позор! Умри, но не сдайся! Как всегда. В теории — одно, на практике — другое. «Забудьте все, чему я учил Вас полчаса назад!»