Евгений Мисюрин - Хроники пикирующего Икаруса

– Тавадиэль, ты сама-то подумала, что ты сейчас говоришь? – через некоторое время переспросил Санир. – Я в этом случае не смогу тебе помочь.

– Сможешь. Отпусти меня в город, и всё будет в порядке.

– Тавадиэль, это грубый шантаж.

– Я знаю. Зато действенный.

– Но ты даже не знаешь языка. Как ты сможешь найти Антона?

– Вот и подумай, чем ты можешь мне помочь. Ты всё-таки искин.

– Единственное, что я могу сделать, это подготовить на основе имеющихся у меня данных гипнокурс. Тебе понадобится час в медкапсуле, чтобы его усвоить. Но предупреждаю, это не база, это просто составленный мной разговорник. Любой местный житель поймёт, что ты иностранка.

– Ничего, давай изучать. По моим ушам и так всякий это поймёт.

Менее, чем через два часа аграфка вышла из транспорта. Она была одета в комбинезон, другой одежды на борту не было. На боку висел подаренный Антоном меч. Дроиды за полчаса сварили что-то вроде ножен, и теперь можно было носить холодное оружие, не боясь поранить себя или других. В руке девушка держала лист пластика с нарисованным маршрутом до той самой парковки.

Тавадиэль хотела взять ещё и алмаз, на всякий случай, но Санир убедил её оставить камень на месте, как гарант хотя бы относительной безопасности.

Лес встретил девушку невнятным шумом. Шелестели листья, жужжали насекомые, то и дело кричали птицы. Всё это было так по-домашнему, что аграфка несколько минут просто стояла возле шлюза, с удовольствием впитывая родной голос леса. Голос, запах, блики близкого, но не яркого светила, пробивающиеся сквозь листву. Девушке было хорошо и хотелось ещё хотя бы немного просто постоять и послушать лес.

Дома императорский дворец стоял в парке. Та часть, которая находилась за дворцом, была гуще и больше походила на лес. Тавадиэль вспомнила, как каждое утро под её балкон прилетал дятел. Он чистил деревья от паразитов и будил принцессу своим стуком. Часто на балконных перилах устраивали свои свары молодые сойки. Они были такие бесстрашные, что даже когда кто-то выходил на балкон, не улетали. Просто смешно отпрыгивали в сторону, продолжая при этом драться. Видимо, собственные, птичьи ценности были для них не менее важны, чем императорские.

Когда, наконец, она выбралась на дорогу, газовый гигант уже подходил к горизонту. Тавадиэль ещё раз сверилась с планом и затрусила по обочине в сторону города. Бежать было недалеко, не больше часа. Для аграфа подобная нагрузка ничего не значила.

На парковку девушка прибыла на закате. К её удивлению улицы были полны прогуливающихся хуманов. На стенах домов загорались первые огни витрин, из придорожных кафе и ресторанов доносилась музыка. Аграфка непроизвольно сбавила шаг, подстраиваясь под общий ритм прогулки.

Вот и место. Обычная автостоянка. Никаких следов того, что вчера здесь случилось. Тавадиэль обратила внимание на выходящую прямо на площадку дверь кафе и с волнением вошла внутрь.

Никто на неё не набросился, никто не вскочил с криком: «Смотрите, вот она!». Принцесса прошла в зал и заняла единственный пустующий столик. Он стоял в самом центре, а над ним висел громкоговоритель с четырьмя раструбами, направленными в разные стороны. Из громкоговорителя лилась красивая спокойная мелодия.

Наверное, поэтому никто сюда и не садится, что шумно, подумала Тавадиэль и оглядела зал. Пятнадцать столиков. Три из них сдвинуты вместе, за ними сидит шумная компания молодых людей. Они ни на кого не обращают внимание, и, кажется, отмечают какое-то событие. Принцесса вспомнила, как, ещё во время учёбы в университете, она сбежала от охраны и отправилась в кафе с такой же компанией сокурсниц. Тогда им не дали посидеть и пяти минут. Тут же подбежали молодые аграфы с просьбами сфотографироваться, дать автограф, просто подержать за руку. Следом подошла команда журналистов. Но им не разрешили задать ни одного вопроса. Подбежала охрана и всех разогнала. Кафе закрыли на спецобслуживание, и следующие полчаса они сидели в нём единственными посетителями. Разговор тогда сразу затих, подруги, одна за другой, под разными предлогами, тихонько сбегали. А дома ей крепко влетело от отца.

Здесь явно была другая ситуация. Никто не волновался, все шутили, болтали.

За пятью столиками сидели пять парочек. Как ни странно, очень похожих. Наверное, это кафе любят влюблённые, подумала аграфка.

Тут подошла молодая хуманка в переднике и протянула ей меню. Тавадиэль долго вчитывалась в названия блюд, пытаясь по написанию разобраться в местной кухне, но у неё ничего не получалось. Наконец, сдавшись, она подняла глаза на официантку.