Марк Домаха - Ботран

И произнеся это, повернулся лицом к тому, который зачитывал мои данные и давал ему указание на мою проверку, он произнес.

— Ботран Теранский прошел подтверждение по двум первым этапам. Требуется третий, для определения его степени. Необходимы больные.

Тот же, сидящий в центре, судя по всему, председательствующий в комиссии, недовольным голосом произнес.

— Вижу, что подтвердил.

А после чего, посмотрев на сидящего крайним справа, молодого парня, сказал ему.

— Пусть введут больного.

Тот, подскочив, выбежал за дверь. Но не за ту, в которую входил я и за которой находились желающие получить разрешение, а за другую выходящую в другую сторону из этого зала. Он отсутствовал всего несколько минут, а потом вернулся, с двумя, судя по всему стражниками, которые вели между собой скованного цепями мужчину. Посыльный сел на свое место, а стражники с закованным лицом подошли к нам с профессором.

— Вот вам больной. Ваша задача, определить наличие у него повреждений и излечить их по мере ваших возможностей. Обратился ко мне профессор, указывая на находящегося между стражниками человека.

Он, после моей демонстрации иллюзии, изменил обращение ко мне. Перестал говорить ты, а начал обращаться на вы. Я не стал выяснять причину этого, так как отслеживал его мысли относящиеся к моей проверке. Из них я и узнал. Что представленный мне на лечение, является заключенным. Их использовали для проверки умений молодых магов для подтверждения своей квалификации. Почему их, а не просто больных? Потому, что в некоторых случаях, при недостаточных умениях претендентов, имели место даже смертельные случаи. Но узник он, или не узник. Мне было необходимо продемонстрировать свои умения. Я наложил на него диагностическое плетение, и пока оно производило диагностику, рассмотрел его ауру и остальные тела, аурное, линейное и паровое. Плетение выявило повреждение кости ключицы, в ней была трещина. Трещину ребра с левой стороны груди. Наличие проникающей раны с правой стороны, которая уже находилась в состоянии нагноения и сгусток крови в брюшине. Дополнительно к этому травму левой почки, от которой она воспалилась. Осмотр всех тел никаких повреждений, кроме выявленных диагностом, не показал. Я хотел получить первую ступень квалификации, она была высшей из трех. Поэтому решил, что необходимо действовать быстро. Я создавал плетения одно за другим и накладывал их на пациента, а чтобы организм быстрее восстанавливался, я дополнительно влил в ауру больного энергии. На все, про все, у меня ушло около пяти минут. Закончив, я сообщил.

— Все. Я закончил.

— Раз закончили диагностику, то прошу огласить, что вы установили. После чего начинайте лечение, но прошу при этом называть плетения, которые будете применять. Произнес профессор.

А я, растерявшись от его слов, так, как считал, что он отслеживает все изменения, происходящие с больным, растерянно произнес.

— Я лечение закончил.

Тот удивленно посмотрел на меня и, повернувшись к больному, стал его рассматривать. При этом наложив на того диагностическое плетение. Через пять минут, он прервал свое занятие и с растерянным взглядом повернулся к председательствующему.

— На самом деле вылечил? Удивленно обратился к профессору тот.

— Полностью. Этот человек абсолютно здоров. И это уже отразилось в ауре, можно увидеть, что из нее исчезли очаги возмущения. Растерянным голосом произнес профессор.

Задумчиво окинув меня взглядом, председательствующий обратился к тому же парню, который приводил в зал стражников с искалеченным узником.

— Там, еще должны быть больные, доставьте еще одного. Того. И он многозначительно посмотрел на него.

Тот выскочил вслед за ушедшими стражниками, выведшими вылеченного мной, а оставшиеся в зале стали меня рассматривать с явно проступающим интересом. Ожидание продлилось недолго. Дверь открылась. Но в этот раз стражники не сопровождали больного, они его несли на носилках и он был без сознания. И его вид не сильно отличался от вида покойника. Он был исхудавшим, видимые части тела имели желтоватый оттенок, вокруг глаз залегли темные круги, рот приоткрыт и из него вырывалось редкое еле слышное хрипение. И этот звук, был единственным фактором, который указывал, что пациент еще жив, а не мертв. Поднеся его к нам с профессором, они поставили носилки с ним на пол, перед нами. Профессор, дождавшись пока стражники, отойдут, указав мне на лежащее, на носилках тело, произнес.