Михаил Кисличкин - Центурион Империи Зла

— Трибунал над центурионом Анечкиным состоится завтра в полдень, — сообщил консул. — Тогда же решиться и судьба батальона. Разойтись. Казармы покидать запрещаю.

"Так дела не делаются… Зачем-то им это все надо. Всем троим, и Тихонову и Славе и даже Лене. Не принимать же сегодняшнее представление за чистую монету? Как-то все наскоро, второпях… Или все всерьез, а я чего-то не понимаю"? — пытался сообразить Илья. "Может быть завтра ситуация прояснится"?

Сон не шел. Илья ерзал по тонкому матрасу, переворачиваясь с боку на бок и пытался разобраться, что ему, собственно, надо делать. Причем прямо сейчас. В забранное квадратной металлической решеткой окно весело смотрели звезды, улыбаясь комбату с высоты. Луны у Ковчега не было, но кое-какой свет просачивался из окон, с трудом освещая узкие кровати и стандартную мебель сборного домика. А может быть, это был не столько романтичный звездный свет, сколько отсвет скудного ночного освещения от горящих вполсилы осветительных панелей на сетчатом заборе, окружавшем казармы батальона, который был совсем рядом — рукой подать.

— Не стоит врать самому себе, манипулировали мной верные сподвижники много и часто, — думал центурион. — И ладно от меня не убудет. — Славю и Лену парень любил, это он знал совершенно точно. Обеих. Еще тогда, с Фортуны. Трудно было не полюбить красивых девчонок, которые протягивают тебе руку помощи в тот момент, когда ты уже готов расстаться с жизнью и дерутся за тебя как за себя. Даже если перед этим они же втравили тебя в эти неприятности. А раз люблю, значит мне для вас не жалко ничего, так уж воспитан папой с мамой. Вы стали мне родными, а за своих я иду до конца, — обкатывал в голове мысленный монолог Илья. — Хочешь чтобы я стал твоим мужем, дорогая Славя? Хорошо, как скажешь, я брошу людей и пойду за тобой. Хочешь, чтобы я командовал батальоном? Илья сделает. Все для тебя, я даже готов простить тебе измену и продолжать служить тебе. Но ты хочешь большего Славушка, ты хочешь сделать меня своим домашним пуделем. Нет, все имеет свои границы. Но у Слави хотя бы есть оправдание — мы поссорились очень крепко, и в этом есть и моя вина.

Но ты Лена? Я встал под твои знамена и воевал честно. И ты же меня и сдала. Иначе весь этот дурацкий трибунал объяснить нельзя. Почему ты не пришла ко мне за все время следствия, не сказала пары слов, ни объяснила, что происходит? Не могла пробить свиданку у имперского командования? Смешно, учитывая, что сотрудничаете вы все трое плотно. Вон, спектакль перед батальоном как по нотам разыграли. Кто мне говорил: "мне хорошо просто от того, что ты есть на этом свете. Я тебя никогда не использовала и не буду этого делать впредь"? Ты же мне Лена, это говорила, никто тебя за язык не тянул. А теперь я сижу под замком в твоем Лена секторе базы, и жду трибунала. Нет, я понял, чего вы от меня ждете. Все трое, включая вразумляющих братьев и Тихонова лично. Вы мне это так упорно сегодня совали под нос, что любой малыш догадается. Только хочу ли я опять играть по вашим правилам, дорогие соратнички и командиры?

После того как построение батальона завершилось, Илью провели к месту заключения. Медленно и печально, задержавшись у казарм батальона и расположенного совсем рядом с ними временного арсенала, представлявшего из себя просторный сарай из легких металлических конструкций. Один из конвоиров куда-то бегал, затем конвой вообще сменили. А Илья ждал, наблюдая как "мечи" заканчивают погрузку из арсенала в припаркованные впритык к нему рейдмобили ящики с боеприпасами. С маркировкой всех трех рас. Илья узнал имперские цинки с патронами, серебристые округлые контейнеры славей с запасными аккумуляторами, черные оружейные ящики с иероглифами ленааа. Туда же, в рейдмобили, зачем-то стали сгружать пластиковые поддоны с укутанными полиэтиленом имперскими пайками и мешки с пищевым сублиматом ленааа. Закончив работу, грузчики ушли. Рейдмобили остались.

А охраны, считай, что и нет. Только гражданские ленааа ошиваются поблизости и парочка землян изображает караул у ворот. Когда Илья был командиром, хозяйство батальона охранялось его бойцами гораздо серьезнее. Все это, конечно, арестованный центурион просто так увидел, по недосмотру…

Затем его, сняв наручники, отвели в узилище. То есть в обычный жилой модульный домик с широкими, забранными металлической сеткой окнами. С довольно хлипкой дверцей и тонкими стенами. Внутри которого его уже ждали вместе с горячим обедом симпантки и Скада.