Марк Вевиоровский - Концерт Патриции Каас. 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный

Гриша с таким восхищением любовался ее грудью, что Дине стало даже немного жалко его.

– А теперь расскажите мне про девочку по имени Диана Уайттеккер. Чем она занималась, как одевалась, что танцевала …

Гриша сказал это все на таком хорошем английском языке, что Дина почувствовала себя Дианой Уайттеккер …

ПОЧЕМУ ВЫ С ПОТАПОМ НЕ ЗАВОДИТЕ РЕБЕНКА?

В детской было тихо и спокойно. В углу, малоприметный от двери, сидел Саша Хитров и подшивал детские валенки. Около него пристроились Сережа и Олег. Они не просто внимательно наблюдали за его работой, но и помогали – держали дратву, подавали вар.

В другом конце комнаты под торшером в креслах устроились Даша, Люба и Нина – они занимались починкой детской одежды. Около Даши, положив голову на сложенные руки, на ковре прилег Мальчик.

Посередине комнаты опершись спиной на подушки полулежала Лена Долгополова с книгой в руках. В ее длинных ногах простроились сразу трое – Вася, Петя и Дима. Боря положил ее ступню себе на колени и массировал ногу в тонком чулке. Саша устроился под мышкой у Лены и заглядывал в книгу.

А напротив верхом на детском стульчике устроился Гриша.

Лена читала:

« … Ни один из восходов солнца не бывает похож на другой. Иногда солнце восходит как золотой шар, а иногда как большой игристый алмаз. Его блеск зажигает в мокрой листве тысячи таких же маленьких солнц-алмазов, но один из этих алмазов – самый яркий – нестерпимо горит на небе невдалеке от солнца. Это утренняя звезда Венера.»

– Как жаль, что ты не умеешь <���показывать > как дядя Толя.

– Димочка, а вы попросите Толю показать это вам, когда он придет. Это ведь так красиво!

Лена пошевелила ногами, подала Боре другую ногу и мальчики перевалились между ее ног, утраиваясь по новому. Боря погладил ступню другой ноги и стал ее легонько поглаживать.

Лена отложила книгу.

Дима устроился между ног Лены, положил локотки ей на живот и подпер голову руками.

– Почему вы с Потапом не заводите ребенка?

– …?… Знаешь, мы боимся, что это помешает моей работе …

– А ты хочешь ребенка?

– Еще как!

– Тогда не откладывайте. Скажи своему Потапу. Ты меня поняла?

– Дима, поняла-то я поняла … Но ты серьезно думаешь, что это … не помешает мне?

– Вон Гриша наблюдает за нами и думает о том, чтобы сказал бы на это его отец. А он сказал бы …

– Он сказал бы – ну, какая же ты дура, Ленка!

– Я так люблю у вас тут бывать, мальчики! Мне у вас так хорошо …

– Руки грязные? Это ничего, вон тряпка, вытри. Это, Олег, грязь рабочая, почетная, ее стесняться не надо …

– Даша, а такие пуговки там есть? Ага, нашла. А как ты думаешь, правда у меня будет мальчик? А ты кого хочешь? Кого вы с Юрой наметили?

– Боря, ты так хорошо помассировал мне ноги … Совсем легко стало. У меня ноги очень устают – весь день на ногах.

– Приведи Потапа – я ему покажу, как массировать твои ноги, как снимать усталость.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я не знаю … Кое-что мне показал дядя Толя …

– Даша, ты чего сегодня бледная такая?

– Да крови у меня начались, да такие сильные …

– Ты скажи своему … Ну, Юре скажи, чтобы он тебя сегодня … не очень … А сама посиди, полежи, мы все сами и без тебя сделаем …

– А ты слышала, как Лена им читала на английском языке?

– Ты знаешь, я немного знаю английский, технический текст могу понять, но чтобы вот так … И как это они понимают?

– Так вон Гриша понимает …

– Ну, он язык учил. И Тоня с ним занимается, и Анатолий Иванович – я сама слышала, как они разговаривали на английском языке. Почище Лены!

ПРОГУЛКИ

– Гриша, ты не озяб?

– Нет, Тоня. А что, я вам мешаю? Так я пойду домой.

– Чему ты мешаешь? Секретов у нас нет, а целоваться на морозе плохо… Лучше расскажи, что вы там натворили у Потаповича.

– Ничего не натворили. А вон там Оля Петрова идет. Одна. Я пойду к ней?

С ОЛЕЙ ПЕТРОВОЙ

Гриша убежал.

– Оля, добрый вечер.

– Добрый вечер, Гриша.

– Почему ты одна? Можно, я пойду с тобой? Если хочешь, я буду просто молчать, и все.

Оля Петрова молча взяла Гришу под руку и пошла рядом.

– Ты знаешь, я так скучаю, – после долгого молчания сказала она, – Даже не ожидала, что буду так скучать…

Гриша молчал.

– Ты знаешь, что мы с ВВ … Ну, встречаемся … понимаешь? Теперь он там, а я тут. А мне так хочется с ним хотя бы поговорить …

Они прошли молча еще несколько шагов.

– После всех операций я совсем перестала считать себя женщиной … Ты помнишь, какая я была. Потом немного успокоилась, стала тренироваться с ребятами, окрепла. Но все равно не считала себя женщиной. А он увидел во мне женщину … Нет, неправда, сперва он увидел человека … Он так нуждался в общении, в сочувствии, во внимании, и я тоже … Ты не поверишь … Ну, ладно, ты уже не маленький … Когда мы сблизились … ну, совсем сблизились, ты понимаешь? Он тогда сказал, что я ему очень нравлюсь и как женщина, но больше всего – как человек, который его понимает. Он такой … такой чуткий и тонкий, а вся его жизнь – сплошное притворство. А со мной он не притворяется, он такой, какой есть на самом деле … Как он там?