Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды

- Последний вопрос: сколько пуль осталось?

- Четыре.

- Все мне или...?

- Все вам. У меня тоже последний вопрос: куда предпочитаете быть застреленным?

- Только в грудь, кучно, желательно в кружок размером с яблочко.

Бах-бах-бах-бах! Последнее желание гангстера было удовлетворено. Приставив фотоаппарат к глазам, Прелати щелкнул пару снимков, сверкнув вспышкой, и бросил аппарат в камин. Жаннет удивиленно посмотрела: а как же снимки в «Репубблику»? Последнее желание приговоренного к смерти исполняется беспрекословно. Вроде бы...

Прелати объяснил:

- Мне некогда фотки проявлять. Да ни к чему. Капоне все равно не сможет проконтролировать, мертвый, как комар после удара электромухобойкой, - сказал Франческо и направился к служебному посту у входа, продолжая ворчать себе под нос. Достаточно громко - чтобы слышали остальные. Живые и мертвые.

- Вообще препротившейший был гордяк. Слишком много из себя ставил. Любил поручения раздавать. Я ему что – лакей? В следующий раз не будет завышать требования. Предложили в «Пари Матч», будь добр - соглашайся. А то привыкли оригинальничать. В «Репубблику» его фотки отошли... Запросил бы еще в «Вашингтон Пост»! У меня, знаете ли, международные марки кончились с конвертами за границу возиться...

- Жанна, иди ко мне, - сказал барон и протянул к девушке руку.

Она подошла. Обняв ее, Жиль спросил:

- Я отомстил за тебя. Ты довольна?

- Да.

- Тогда пойдем отдыхать.

- С удовольствием.

Барон подхватил девушку, и вскоре они оказались в ее спальне. Голые и под одеялом. Снова всю ночь – или весь день? неважно - занимались любовью, долго, сладко и волнующе.

Жаннет страстно обнимала супруга и стремилась по извечной женской привычке во всем угодить. Он нравился ей все больше, внешне и по характеру. Особенно – в постели. Она любила Жиля и точно знала, что желает забеременеть его сыном.

Он вырастет таким же жгуче-красивым мужчиной и отважным рыцарем, как отец - мечтала девушка, засыпая, утомившись.

9.

Жаннет проснулась от слюнявых поцелуев и щекотки в шею. Не чем-то легким, мягким вроде головки одуванчика или птичьего перышка, а чем-то жестким, колючим, действующим на нервы. Грубовато для любовной игры, подумалось в подсознании. Не понравилось. Возникло подозрение. Открыла глаза.

Подозрение не ошиблось: наглый Прелати тыкался губами ей под подбородок, царапая бакенбардами нежную кожицу шеи. Заметив, что девушка пришла в себя, проговорил ехидно и похотливо, сверкая масляными глазками:

- Дай поцеловать в губки...

Захотелось его чувствительно прибить. Хорошо бы чем-нибудь потверже и покрепче – вроде сковородки. К сожалению, кроме кулаков, другого оружия под рукой не оказалось. Подумалось: в следующий раз надо хоть скалку под подушку положить. Помня прошлый опыт с замершей рукой, Жаннет, не задумываясь и не размахиваясь, двинула колдуну кулаком в ухо. Тот испуганно слетел с кровати, зашатался, едва устояв на ногах.

- Почему? – с обидой спросил Франческо, будто не понял.

- Потому что бабка Мартинэ предупреждала.

- И о чем она еще тебя предупреждала?

- Не скажу, - тоном упрямого ребенка ответила девушка, а сама невольно прикоснулась к цветку в волосах, который бабка наказывала хранить пуще глаза.

На ощупь цветок подвял, но держался.

- Вставай, Жанна, тебя ожидают в гостиной, - проговорил Прелати официально, но на «ты», по-прежнему не признавая в ней хозяйку.

- Кто ожидает? Супруг?

- Его тоже увидишь. – Опять уклонился от прямого ответа, мошенник. -Поторопись.

- Сначала отвернись, - приказала Жаннет хозяйским тоном, на который имела полное право. И за которое решила бороться до конца.

- Да что ты меня стесняешься? Что я тебя - голую не видел?

- Не отвернешься – не встану, - в голосе девушки звучал ультиматум.

- Ну, ладно, уговорила.

- И отойди подальше, к самой двери. Я тебе не доверяю.

- Правильно делаешь, - согласился без возражений Прелати и выполнил просьбу. Сложил руки на груди, расставил ноги, встал лицом к двери, спиной к Жаннет.

Поднявшись и одевшись, она подошла к зеркалу. Только подняла руку, поправить прическу, когда увидела в отражении лицо бабки Мартинэ, вернее - только голову. Без тела. Видно, оно на тот момент значения не имело.

Для конспирации и чтобы не пугать окружающих страховидной внешностью, голова была накрыта черным капюшоном до кончика носа, только впавший рот торчал. Именно в таком виде бабка впервые предстала перед Жаннет. Несколько дней... или лет... или сколько-то там времени назад.