Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды

- Продать душу, конечно. Это каждому дошкольнику известно, которому на ночь сказки рассказывают.

- Совершенно верно. Что он и совершил – заключил контракт с самим врагом человеческим. Прелати выступал посредником. Свел нашего господина с дьяволом по имени Алибарон. Тот обещал всяческую поддержку, но потребовал приносить ему человеческие жертвы. Попутно барон удовлетворял собственные извращенные привычки, которыми от нечего делать обзавелся в деревенской тишине. Имеется ввиду секс с малолетними мальчиками.

И не только. В тот момент у хозяина Тиффожа стали проявляться первые признаки умопомешательства. Вспомнились ожесточенные битвы с англичанами, собственное наслаждение от созерцания трупов. Барон начал испытывать жажду крови. Удовлетворял ее, убивая детей, которых поставляли ему подручные. В их числе, к сожалению, оказалась и я... Но меня заставили! – выкрикнула благородная дама одновременно со старухой так громко, что Жаннет вздрогнула.

Создалось впечатление - таким способом Мартинэ хотела оправдаться: чем громче слова, тем они правдоподобнее.

- Да вы не расстраивайтесь, - пробормотала девушка. – Я верю, верю.

Протянув руку к зеркалу, она собралась было дружески утешить даму, погладив по плечу, но та отшатнулась.

Не хочет – не надо. Жаннет передумала утешать: сама справится, не маленькая.

14.

- Меня Франческо заставил помогать, - уже тише продолжили откровенничать в уинсон дама с бабкой. – Пригрозил. Что бросит навечно. Я поверила. Потому что любила... Старалась не думать о том, как они обходились с детьми. Годы спустя узнала. Барон убивал извращенным методом: подвешивал за ноги и надрезал шейную артерию. Обрекал несчастных ангелочков на медленную, мучительную смерть. Когда его потом арестовали, признавался, что испытывал особенное сексуальное возбуждение, наблюдая предсмертные судороги. В тот момент он погружал свой ненасытный орган в распоротый живот жертвы для острейшего оргазма...

- Ну, хватит! – крикнула Жаннет, заставив в свою очередь вздрогнуть старуху. Вместе с ней дрогнуло отражение, которое отпрянуло в зеркале и недоуменно уставилось на девушку. – Такие подробности имеют порнографический характер, и никому здесь неинтересны. Сейчас государство не заглядывает в спальни граждан. Каким образом заниматься сексом – личное дело каждого. И потом. Ваши утверждения выглядят крайне спорно. В ваши времена люди были необразованные, падкие на сплетни - особенно душещипательные и неправдоподобные. Я половине вашего рассказа не верю. Вот вопрос: а судьи кто были? Только честно.

- Если честно: враги, завистники и должники барона. Во главе с епископом Нантским. Который задумал его земли присвоить, бесплатно - как конфискованные у злостного еретика.

- Теперь понятно, откуда у поклепов ноги растут, - проговорила Жаннет решительно, с выражением «что и требовалось доказать».

К повествованию Мартинэ она отнеслась критически - следуя ее же совету «не верить». Захотелось вступиться за хозяина замка. Ощущала к нему симпатию - потому что был однофамильцем и кумиром ее любимого Жюля. Которому доверяла больше чем бабке – носительнице и создательнице наветов.

- Все легенды, порочащие доброе имя «де Лаваль» основаны на инсинуациях и отсутствии доказательств, а также лжесвидетельствах – по-юридически – оговорах, - продолжила девушка, изображая профессора истории сразу трех наук: средневекового судопроизводства, карающей инквизиции и возникновения слухов.

Жаннет вошла в роль выступающего с трибуны. Почувствовала приступ вдохновения. Желание встать на защиту кого-нибудь несправедливо обвиненного. Например - афро-француза, попавшего под суд за поджог соседского авто, который его темным цветом не устроил. А негр не виноват, что к черным машинам у него историческая ненависть по политическим мотивам! Черный – цвет дискриминации, не изжитой в Европе до сих пор. Он напоминает о колонизации, приведшей к рабовладению, и породившей теорию расового неравенства. Черный – против черных, исключить его из радуги!

При воспоминании об угнетенных, разум Жаннет закипел возмущением. С загоревшися стремлением к справедливости, она продолжила пламенную речь:

- Процесс над бароном не может признаться правомерным. Сплошная фабрикация и фальсификация. Знаем, каким путем церковники добывали показания – пыточным. Заплечных дел мастера! Еще называли себя слугами Господа. Не брезговали человека покалечить на всю жизнь. Я бы тоже боли не выдержала, рассказала, чего не знала. После их средневековых издевательств типа «колесование-четвертование» признаешься в чем угодно. Что на луну летал без космического аппарата...