Евгений Старухин - Хранилище

– Мда, такое мне, пожалуй, действительно не нужно.

– А кинжал-кровопийца, постоянно жаждущий крови любого ближайшего существа? И как ты думаешь, часто ли к кинжалу оказывается кто-то ближе, чем его хозяин?

– Мда, тоже не фонтан.

– А спица спящей красавицы?

– Какая ещё спица?

– Та, что тебе в лопатку влетела и вырубила на несколько часов. Ты даже не представляешь, как тоскливо слушать подвывание твоего саквояжа на протяжении последнего часа, хорошо хоть я его не понимаю, а то, думается мне, совсем бы с ума сошёл…

– Постой-ка, у спящей красавицы же было веретено!

– Да какая к чертям разница: спица или веретено, если эффект одинаковый? Пока в тебя воткнута эта штука – ты спишь беспробудным сном. Кстати, твой живой мешок с ручками эту спицу даже и не подумал вынуть – просто подвывал тут. И да, надо сказать, тебе достался уникальный экземпляр. Это я про твою котомку. Только боюсь, тебя теперь в свою библиотеку спящие не пустят. Сам понимаешь, рисковать полным разграблением приносящей неслабый доход организации они точно не станут. В другие великие библиотеки вместе с ним тебя тоже не пустят. Да и в обычные, пожалуй, тоже. Снимая сразу несколько твоих вопросов, поясню: размер компенсации за отобранные артефакты будешь обсуждать с самими спящими. Ведь именно туда мы сейчас и отправимся. И ещё, я бы тебе посоветовал осторожнее относиться к своей ходячей авоське с книгами, он ведет себя довольно подозрительно. Впрочем, любой артефакт из хранилища спящих заслуживает подозрительности, как бы он себя не вёл.

– Хозяин, этот ушастый тоже кое-что не договагивает. Помимо уже пегечисленного, он свистнул у тебя ещё какую-то дудку, колокольчик, маску со стгашной гожей и жезл. А ещё она на стуле сейчас газвалился, в то вгемя как ты валялся на каменном полу. И колечко подсунул, котогого у тебя не было.

– Спасибо, Мой дорогой друг, ты меня очень выручил! – я постарался похвалить Чумадца как можно нейтральнее, чтобы Лицо не догадался о сути переданной информации.

Лицо покосился на пренебрежительно обозванного авоськой Чумадца, но ничего высказывать по поводу него не стал, только поинтересовался:

– Пошли что ли, или тебе ещё собраться надо, с кульком своим за жизнь перетереть? Если так, то я, пожалуй, расслаблюсь немного…

Внезапно шезлонг каким-то неуловимым движением перетёк в удобное даже на вид мягкое плюшевое кресло с широкой откинувшейся спинкой.

– Да вроде бы уже всё обсудили, – немного обалдев от увиденного, протянул я.

– Эх, жаль… – Лицо мгновенно поднялся с кресла, и оно превратилось в маленький детский табурет, которым он тут же запустил в меня, – Это тоже из твоего награбленного. Прочее кстати, не забывай.

Подхватив своё, бросил кольцо Лицу.

– Мне чужого не надо.

– Хм, сдал меня, значит, этот кожаный портфель? А между прочим зря! Это колечко-то невидимость даёт!

– И?

– Что «и»? – начал вилять тёмный эльф.

– «И» что ещё оно даёт? Кроме невидимости?

– А почему оно должно ещё что-то давать?

– Потому что бесплатный сыр бывает только в мышеловках, и я хочу знать, где ты меня стараешься прихлопнуть.

– Ну не хочешь брать кольцо – не бери! Я тебя не заставляю.

Как-то с актёрской игрой у Лица не заладилось или он специально всё так провернул, чтобы перед хозяевами отчитаться: так, мол, и так, я пытался, но не получилось… Мда, что-то меня совсем уже заносит, кругом сплошные интриги, коварство и двойное дно. Так недолго и с ума сойти, заполучив манию преследования. Хотя, как говорил кто-то умный: даже если у вас мания преследования, то это ещё не значит, что за вами не следят.

Дальше было небольшое путешествие в пещеру спящих, ничем особенным оно не выделялось, кроме разве что Чумадца – он верно трусил рядом, словно старый верный пёс. На ходу он старался не разговаривать. Берёг дыхание? Не думаю, но тем не менее… Лицо тоже отчего-то не был настроен на общение. Так молчком мы потихоньку и дошли. Лицо проводил меня до тёмной комнаты, где меня морганием встретил уже знакомый светящийся летающий глаз из драгоценного камня. Тот в свою очередь проводил до Голоса. Голос приветливее не стал, скорее даже наоборот, выражение лица у него было такое, словно он всё время моего отсутствия только и делал, что ел лимоны. В общем, если бы такую перекошенную рожу я встретил в тёмном переулке, то даже и не знаю, не хватил бы меня Кондратий при одном её виде. Он общаться со мной тоже не пожелал, ткнул пальцем в направлении стеклянных саркофагов и отвернулся. Ну и ладно, я тогда с ним тоже разговаривать не буду. Тоже мне «голос»: ни слова не проронил.