Евгений Старухин: Лесовик

Вот и закончилось мое счастливое детство. Умер дед. Он просто не проснулся. Ему было 78 лет. Дед мне всегда казался вечным: Крепкий, суровый сибиряк, кузнец. Странно было оказаться вдруг одному, не услышать привычной фразы: "Вставай, лежебока, всю жизнь проспишь!"

Он воспитывал меня, сколько я себя помню. Родители мои погибли, когда я был совсем маленьким, и меня взял к себе на воспитание дед. Он знал Лес, а Лес знал его. Дед познакомил с Лесом и меня, научил всему, что знал. А теперь его не стало. Скоро прилетят ювеналы и отвезут меня в детский дом. После всеобщей чипизации в 2030, надеяться на отсрочку их прилета не приходится. У них уже прозвучал звоночек о сироте. Надо собираться, ведь заберут меня сразу, как прилетят. Собрал свою одежду, белье, любимую кружку, пару ложек, подаренный дедом нож из булата и его собственный - охотничий, в ножнах. Забросил в армейский "сидор", ножи в середку, перемотав их бельем, чтобы даже случайно не звякнули. Прицепил к рюкзаку саперную лопатку, небольшой топорик и взял дедово ружье. Старый дедов комп брать с собой не стал. Детские дома нынче оборудованы виртуальными капсулами. Так что комп мне без надобности.

Снаружи уже слышался шум. К заимке приближался вертолет ювеналов.

Вышел из избушки, с рюкзаком за плечами и дедовым ружьем, присел на завалинку и смотрел на приближающуюся судьбу в виде маленького вертолета.

Вертолету здесь сесть негде, придется им спускаться по лестнице, что поделать - кругом тайга. Заимка наша невелика - избушка-землянка, колодец, да небольшая кузня. Все в двух шагах друг от друга.

Очень хотелось похоронить деда здесь, но ювеналы не дадут. У меня, как у несовершеннолетнего, прав на захоронение родственников по выбору нет, а дед письменного завещания на этот случай не оставил. Потому увезут тело деда в город и кремируют. А меня в детский дом и запихают в кокон виртуального мира. Последние 17 лет, как раз с года моего рождения виртуальная реальность применяется чуть ли не везде. Люди там живут, там работают, там отдыхают, даже женятся и заводят детей там… Последнего вообще ни дед ни я не понимали – какой прок от виртуального ребенка… Но чужая душа – потемки, если кому-то что-то нравится, то это появится на рынке.

Тюрьмы теперь все в виртуале – копают заключенные ресурсы на благо Родины, выпускают только по окончанию срока. Зато нет затрат на охрану. Сироты тоже почти все время в виртуале – там и обучение проходит и досуг - воспитателей не нужно. Но детей из капсулы хоть выпускают, насколько мне известно.

Вертолет завис над колодцем, грохот от него стоял такой, что все звери на 10 километров в округе разбежались. Сверху на тросе спускался мужик в оранжевом жилете и спецовке… Как-то я себе иначе ювеналов представлял, в костюмах что ли, в очках, непременно с портфелем. А этот больше на рабочего похож.

Мужик, только коснувшись земли, подбежал ко мне, просунул мне трос подмышки, обернул вокруг себя и меня, зацепил карабином и нас понесло вверх. Ну вот – ни здрасте тебе, не до свиданья, хоть бы слово сказал. Немой что ли? Нас затянули к люку вертолета.

- Там снизу труп надо забрать! – проорала справа какая-то тетка с портфелем и в очках (как я и думал). Мужик освободил меня от троса, взял что-то вроде носилок и поехал на тросе вниз. Через некоторое время на носилках поднялось тело моего деда. Другой мужик в таком же жилете и похожий на первого как брат близнец, отцепил носилки от троса и бросил трос вниз. Первый поднялся и вертолет полетел в город. Сам перелет мне запомнился слабо. Со мной никто не разговаривал в этом шуме, да я и не горел желанием. Внизу мелькала зеленым ковром тайга. Вертолет высадил нас с теткой на небольшой площади у дома серого цвета, мужики в оранжевых жилетах понесли носилки с дедом внутрь здания.

- Пойдем, - сказала тетка каким-то противным тоном, будто я у нее что-то украл или плюнул ей на туфли.

Мы вошли в большой зал. У стены зала был помост, носильщики на него положили тело деда и вышли из зала. Напротив помоста стояли стулья в 4 ряда, по 10 стульев в ряд. Я сел поближе к телу деда. Не знаю что сказать, дед для меня был всем, что я знал о жизни, мыслей нет, эмоций нет, будто что-то угасло… Хотя почему что-то? Кто-то! Прощай…

- Прощай, дед!

- Запускайте! – взвизгнула тетка. Поднялась решетка в стене, тело деда двинулось по помосту в сторону открывшегося отверстия печи крематория. Решетка опустилась, обрывая мою старую жизнь.