Андрей Расторгуев - Дети Велеса

Сверху донёсся холодящий душу демонический хохот, но Стасу послышались знакомые нотки. Ну конечно, как он сразу не догадался. Это же Кощей, обещавший придумать какое-нибудь средство для борьбы с нежитью. Никак на Цмоке прилетел, используя крылатого змея в качестве бомбардировщика. Спасибо, Кощей, но мог бы и пораньше явиться.

«Не мог, – услышал Стас неожиданно пришедший ответ колдуна. – Ничего в голову не лезло, не знал как Силу вашу обойти. Спасибо Илье с его познаниями. Подсказал рецепт одной штуки. „Коктейль Молотова“ называется. Как в серийное производство запустил, так сразу к вам»…

В центре толпившейся нежити бушевало пламя. Твари шарахались от него в разные стороны, неизменно натыкаясь на копья и мечи людей, плотно обступивших остатки вражеской армии. И гибли под их ударами, падая на землю, смешанную с пролитой кровью и растопленным снегом. Прошел ещё не один час, прежде чем была повержена последняя тварь. Тяжело дыша, оставшиеся в живых люди замерли друг против друга, ещё не до конца веря, что всё уже кончилось.

Пламя опало, разбилось на мелкие затухающие островки, продолжавшие слизывать с мёртвых тел одежду и мех.

– Железный Клинок! Воевода! – к Пырёву подскочил взмыленный Хотим с перепачканным грязью лицом. На его доспехах, как и на мече, который он по-прежнему держал обнажённым, темнели пятна чужой крови. – Поздравляю со славной победой, Воевода, и… прими благодарность от жителей Двуреченска за то, что в лихую годину пришёл нам на выручку.

Имея перед собой в лице посадника наглядный пример вида солдата, только что вышедшего из тяжёлого боя, Стас подумал, что и сам выглядит ничуть не лучше, особенно после того, как в последние часы дрался в передних рядах. Он вложил Варяг в ножны и спрыгнул с коня.

– Не такая уж и славная победа, – пробурчал, кивая на тела людей, хоть и редко, но всё же видневшиеся средь многочисленных трупов. – Я хочу попросить вас, посадник, обеспечить сбор и вынос раненых, размещение и уход за ними. Можете оказать такую услугу?

– Конечно. Для Спасителя всё, что угодно.

Пока Хотим бегал между своими дружинниками, выкрикивая команды, Стас распустил фалангу. Пусть пока сами начинают отыскивать раненых. Те как никто другой сейчас нуждаются в помощи, а после можно позаботиться и о мёртвых…

Страх гнал его всё дальше. Давно кончился лес, за ним потянулось ровное поле. Миновав его и ещё несколько пригорков, Череп обнаружил, что опять продирается сквозь переплетение древесных веток. Конь окончательно выбился из сил и больше не мог бежать. Он медленно брёл, устало переставляя заплетающиеся ноги. Только сейчас Череп позволил себе оглядеться. Рядом никого не было. Совсем. А ведь не так давно он вёл за собой несметные полчища воинов, олицетворявших все ужасы здешнего мира, уже считая себя практически королём. Как же низко пришлось пасть, причём за столь короткий срок! Неужели опять всё придётся начинать с нуля?..

Верхом на драконе Кощей некоторое время кружил над плато, пока люди собирали раненых, потом посадил змея на склоне «подковы» подальше от Детей Велеса с их нейтрализующей Силой, хотя Стас и Аркаша давно сняли покров. Оставив дракона там, колдун неторопливым шагом начал спускаться к месту финальной схватки, в которой и ему довелось поучаствовать. Стоя рядом с Аркашей и недавно подошедшим Юносом, Пырёв терпеливо ждал Кощея, наблюдая как тот приближается. Что-то не так было в его фигуре. Внешний вид колдуна неуловимо менялся. Он старился на глазах, делаясь всё более непохожим на себя, и чем ближе подходил, тем разительнее преображался его облик.

Теперь это уже не тот Кощей, который встречал их в своём сказочном замке. По остывающему после пожара полю между лежащими в беспорядке трупами пробирался древний старец. Его непокрытая голова белела седыми волосами, спадавшими на более тёмный мех накинутой на плечи шубы. Старик держался за длинный посох, хоть совсем и не нуждался в нём, ступая твёрдым, уверенным шагом. Похоже, и не посох то был, а насест для большого чёрного ворона, сидевшего на его широкой верхушке, удерживая равновесие короткими взмахами крыльев. На птицу старец не обращал совершенно никакого внимания. Спокойно шёл своей дорогой, часто останавливался возле убитых, что-то негромко бормотал, делая свободной рукой непонятные пассы, сопровождавшиеся коротким карканьем ворона, словно тот, всё понимая, выражал согласие с действиями колдуна.