Андрей Расторгуев - Дети Велеса

Череп спустился на плато и поскакал влево вдоль вертикальной стены выступа, плавно закруглявшейся к западу, позвав за собой всех оставшихся не у дел тварей. Вокруг него собралась приличная толпа оборотней и прочих существ, способных совладать с воздушными стихиями или на худой конец с лошадьми, то есть тех, кто мог передвигаться быстро. А скорость была сейчас главным фактором. Она помогла спешно миновать простреливаемое сверху пространство с минимальными потерями, сохранив основную часть обходного отряда.

Отвесная стена тянулась довольно долго, но всё когда-нибудь кончается. Делаясь ниже, она в итоге стала невысокой и пологой, открыв-таки путь на запад, к Двуреченску. Но сначала нужно было разобраться с тем войском, которое осталось далеко в стороне, и Череп не замедлил повернуть на север.

Вдали замаячили деревья старого леса, из которого внезапно высыпала крупная стая оборотней во главе с пожилым берендеем. Их было немного, меньше, чем сейчас вёл за собой Череп, но и такая незначительная помощь могла оказаться решающей в битве. Он настолько обрадовался нежданному пополнению, что не обратил внимания на странную деталь – берендей никак не поприветствовал Хозяина, даже не пытаясь вступить с ним в мысленный контакт. Неладное он почуял только после того, как, привычно послав приказ: «Пристраивайтесь в хвост и за мной», – не получил ожидаемого ответа.

Волколаки бежали молча, развернувшись в боевой порядок, обычный при нападении, но весьма странный для воссоединения с дружественными силами. В грозной тишине стая миновала Черепа, игнорируя ментальные призывы, и вдруг набросилась на его скитов и оборотней. Началась дикая резня, превратившаяся в беспорядочную свалку. Клубки сцепившихся тварей катались по снегу, оставляя на нём неподвижные, истекающие кровью тела. Недоуменно глядя на творившееся вокруг безумие, Череп силился понять, что происходит. Его по-прежнему никто не трогал, словно не замечая. Казалось, нежить взбесилась от череды неудач, преследовавших её последнее время, в бессильной злобе набрасываясь друг на друга. А когда мимо пробежал чёрт в чёрной немецкой форме времен Великой Отечественной, на ходу стреляя из старого пистолета и что-то дико крича, Череп решил, что определённо тронулся умом…

Не дав ему времени опомниться, Ганнибал, коротко взревев, быстро направился в сторону леса вместе с уцелевшими волколаками своего отряда. Потрясённый Череп ещё собирал в кучу изрядно потрёпанное войско, лишившееся помимо прочей нечисти ещё и пяти сотен скитов, а с севера уже накатывали дружинники и ополченцы Двуреченска, за которыми стремительно приближались двадцать тысяч собранных по всем княжествам ведунов, каждый из которых мог с лёгкостью противостоять и дюжине тёмных созданий. Снова пришлось драться. Связанный боем, Череп чувствовал, как катастрофически быстро истекает время, отведённое им на этот манёвр. Попытки обхода тут же пресекались появлявшимися из леса партизанами в лице враждебно настроенных оборотней. С выступа успели подтянуться стрельцы и теперь сыпали стрелами, приумножая и без того великие потери. Ведунам удалось полностью блокировать передвигавшуюся по воздуху нечисть, не давая той летать над головами и методично уничтожая одну за другой. «Так совсем без авиации скоро останусь», – тоскливо думал Череп, провожая глазами падающие с неба тела. Да и пехоту изрядно трепали, не смотря на её численный перевес, грозивший вот-вот сойти на нет.

Хозяин нежити видел и чувствовал, что здесь отсутствует покров земной Силы, поэтому стремился быстрее пробиться через людей, преградивших ему дорогу, но только глубже вяз в их плотной массе, а к тем не переставали подходить неизвестно откуда бравшиеся свежие отряды.

Уже начав отчаиваться, Череп вдруг «услышал», что вторая часть его армии, оставленная им на плато, идёт сюда. Отлично, пусть войско снова соберётся в единый кулак, тогда он раздавит эту кучку безумцев, посмевших ему мешать. Но, как оказалось, это было началом конца. Его армия бежала с плато к своему Хозяину, преследуемая многотысячным, непробиваемым строем копейщиков, который так и не смогла одолеть. Очень скоро приподнятое настроение Черепа сменилось кислым предчувствием неизбежного краха. Увидев за спинами прибывающей нежити ровные железные шеренги людей, уверенной поступью шагавшие с тыла, он понял, что проиграл. А когда из-за этого строя выкатилась конница, охватывая отступающих с фланга, то уже не сомневался, что пора делать ноги, иначе не избежать окружения.