Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

За эту работу взялась Алуэтта Шарден, компанейская молодая канадка. Два года назад Алуэтта училась в университете на факультете психологии, и еще рисовала картины в эпатажном «ведьмовском» жанре. Эти картины кое-как продавались — на студенческую жизнь хватало. Но, она не доучилась, поскольку ее конфликт с официальной моралью-религией-толерантностью пересек критическую черту. Она эмигрировала в Меганезию, и (как сообщалось) нашла себя в качестве тренератора персонала CYW. От перемены мест, «ведьмовской» жанр ее деятельности только укрепился, и вышел на прямую практику…

…Кирилл Ершов сомневался, что от тренератора получится толк, а практика показала: получилось нечто странное: Биру-до — «путь строителя» (по аналогии с буси-до — «путь воина»). Психологическое изобретение из семи, вроде бы, тривиальных принципов:

1. Индивидуальное понимание.

2. Коллективная тренировка.

3. Индивидуальное мастерство.

4. Коллективные достижения.

5. Индивидуальная инициатива.

6. Коллективное обсуждение.

7. Общая победа.

Тренератор придумала символ биру-до: перевернутую 7-лучевую звезду — гептакль (в традициях символики квази-магических сект вроде иллюминатов и дианетиков). Эти символы появились много где на предприятии, включая кабинет дежурного прораба.

Есть в простейшем гептакле что-то загадочное. Сначала кажется: это два скрещенных квадрата. Затем сознание делает вывод: одного угла здесь не хватает. Но подсознание (консервативно относящееся к геометрическим формам) упрямо ищет восьмой угол…

…Однажды на корпоративной вечеринке, Алуэтта Шарден, возможно — чуть перебрав кокосового пива, заявила, что восьмой угол гептакля в буддистском плане существует, являясь Белым Драконом — загадочным неизвестным, как пустая карта в игре маджонг. Конечно, можно списать эти разговоры на кокосовое пиво, однако, эффект от фокусов тренератора Шарден — реален, не спишешь на пиво. До нее строительство кораблей на предприятии CYW шло нормально за счет дисциплинирующих усилий меньшинства — квалифицированных инженеров с опытом работы (в основном — на монтаже плавучих нефтегазовых платформ от Аляски и Гренландии до Мексики и Малайзии). Теперь же коллектив саморегулировался, и эти профи могли заниматься креативными темами…

Рабочий день 15 ноября близился к финишу. Крупномерные строительные работы тут проводились лишь в течение дня. Чтобы понять разумность этого правила, достаточно увидеть циклопический комплекс основного строительства, и представить, как все это выглядит при искусственном освещении. Так что, ночное время здесь было только для внутренних технических и пусконаладочных работ. Но, в ряде случаев экстремальной целесообразности, тут допускались исключения. Например, прошлой ночью. Так что, последние 36 часов этот циклопический комплекс функционировал без перерыва.

Кирилл Ершов посмотрел на радужное табло часов, украшавшее стену кабинета (или переборку мастер-каюты, если выражаться по-флотски), затем перевел свой взгляд на контрольно-панорамный монитор, привычно отметив те участки, где работа еще идет. Мостовой кран-робот плавучего эллинга, похожий на пару постмодернистских копий Тауэрского моста в натуральную величину, переброшенных через постмодернистскую искусственную Темзу, и соединенных двумя железнодорожными ветками, продолжал двигаться, будто гигантская стальная оса, сооружающая гнездо из серых валунов…

…Пора было завершать этот размеренный полуторадневный аврал. И Кирилл Ершов, сформулировав нужную фразу, нажал на селекторе кнопку общего оповещения.

— Внимание всему персоналу! 7 минут до сигнала. Звенья «Гольф» и «Сьерра»! Очень внимательно и аккуратно установите на проектную точку тот стройблок, что сейчас на подвесе. И передвиньте мостовой манипулятор на парковку. Это все на сегодня.

…«Это все на сегодня, — мысленно повторил он, и подумал, — хорошо, когда ничего не происходит. Не в смысле вообще ничего, а в смысле ничего такого, о чем ты не думал вчера, или сегодня утром. Может, по жизни это непрогрессивно, зато по работе это так классно, что хочется улыбаться сиреневым облакам на предзакатном небе».

— Кир! — раздался из селектора голос Нирри Бови, — ты бы зашел в киберцентр. Срочно.

— Что случилось? — спросил он, про себя выругавшись: «рано, бля, начал радоваться».

Киберцентр — нервный узел роботизированного эллинга. Если там серьезный сбой — то хлебать ведром. Кибер-мастер Нирри Бови, которая после высшего колледжа в Глазго работала несколько лет на Фарерском шельфе, не сказала бы «срочно», если бы…