Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

На данный момент уже было известно, что боги послали Джареда Болдвина, шефа-редактора сетевого журнала Кино-Академии Вест-Индии, и чуть позже пошлют Куна Цзивэя, профессора философии пекинского Университета Цинхуа;

Интервал между гигиеной и питанием, о котором упомянула Олив, был локальным обычаем «Лимерика»: энергичное часовое купание за бортом перед ранним обедом.

Купание за бортом вдали от берега — очень разное в зависимости от того, что именно находится вдали от берега в данной точке. Если абиссаль открытого океана (область километровых глубин), то получается медитативное качание на больших и будто бы ленивых волнах. Если коралловое поле (например, подводный атолл), то получается любопытное общение с яркими и весьма многочисленными обитателями подводных джунглей, лежащих на глубине, доступной фридайверу-любителю. Даже двум таким любителям, как Олив и Лукас, к которым настоящие фридайверы обычно применяют термин «сноркелер», произносимый этак свысока. Точнее наоборот: этак с глубины — поскольку настоящие фридайверы уходят на 100 футов и ниже, тогда как сноркелеры болтаются у поверхности со своей дыхательной трубкой, не уходя глубже 10 футов.

Но, для субъектов, ныряющих не чтобы удивить кого-то своими достижениями, а для собственного удовольствия, это не играет роли. Метфорты развлекались, наблюдая за коралловыми рыбками, а иногда переключая внимание на тау-китян, нырявших почти профессионально — как сборщики всяких иглокожих и двустворчатых. Олив Метфорт пригляделась при очередном погружении и, вынырнув, объявила Лукасу:

— Хвала античным испанцам, придумавшим паэлью!

— Почему именно паэлья? — поинтересовался он.

— Потому, — пояснила она, — что только паэлья позволяет замаскировать морских гадов достаточно надежно, чтобы не распознавать их при еде.

— По-твоему, все так плохо? — обеспокоился Лукас.

— Посмотри сам, — предложила Олив.

— Ладно… — он нырнул на полминуты, а когда выскочил на поверхность, то выглядел в некоторой степени обеспокоенным.

— Что скажешь? — поинтересовалась она.

— Даже не знаю, что сказать. Там далеко не все выглядит съедобным. Но, я надеюсь на сводных родичей Осбера. Они не допустят попадания совсем ядовитых гадов в пищу.

— Лукас, милый, лучше прямо попроси их проконтролировать. Так будет надежнее.

— ОК, я попрошу Фетоко. Он на войне был диверсантом, а это тренирует зоркость.

— Попроси Талихи. Она была в команде партизанского снабжения, это ближе к теме.

Лукас Метфорт перевернулся на спину, уравновесил тело в воде, и отреагировал.

— ОК, я попрошу Талихи, она рассудительная девушка.

— Чудесно! — заявила Олив, принимая такую же позу рядом, — А теперь, давай обсудим гуманную стратегию для Круглого стола.

— Обсудим, — согласился он, — и сначала определимся: гуманную в отношении кого?

— В отношении наших тау-китян, и отчасти в отношении Хуана, — пояснила она, затем уточнила, — персонально Хуан не заслуживает гуманной стратегии диспута, но от него зависит самоидентичность наших тау-китян, поэтому лучше не устраивать ему такую жестокую когнитивную экзекуцию, как устроил Энди Роквелл.

— Энди не жестокий парень, — возразил Лукас, — я думаю, ему просто надоело, что ряд эпигонов Хокинга цитируют Хуана Ларосо, как гуру звездоплавания. В общем, давно следовало объяснить широкой публике, почему мечтательным дилетантам не место в практической астронавтике. Кстати, Энди в своей статье не очень сильно пнул Хуана. Другим мечтателям переселения человечества досталось больше пинков.

Олив Метфорт так сердито хлопнула ладонями по воде, что потеряла стабилизацию, и вынуждена была снова искать равновесную позу. Только сделав это, она ответила:

— Лукас, надо видеть в человеке не только ошибки, но и тренд к реализму. Хуан сумел пересмотреть в сторону реализма содержание своего «Города Галактики».

— Ты права, пушистый мотылек. Кое-что Хуан пересмотрел. Теперь вместо 800-летней экспедиции колонистов к Тау-Кита он предлагает 12-летнюю экспедицию к Тюхе. Но реализм даже на горизонте не виден. Энди доходчиво объяснил это в своей статье.

— Как это реализм не виден? — возразила Олив, — Ведь даже Энди в статье признает, что миссии такой длительности реальны. «Voyager-1» запущен в 1977-м, работал 50 лет, и передал последние сигналы с расстояния 170 астрономических единиц, это более, чем четверть расстояния до Тюхе. Разве сейчас мы не можем продвинуться чуть дальше?