Борис Гребенщиков - Аэростат. Течения и Земли

В том же «Prospect of Whitby» пираты могли соседствовать с судьями, которые вскоре будут их вешать, а вокруг паба гуляли банды, подбиравшие загулявших граждан, которые поутру оказывались матросами и более никогда не видели родины. Другие пабы знамениты своими завсегдатаями: разбойниками, философами и деятелями искусств; третьи – призраками.

Мемориал капитана Кидда у «Prospect of Whitby»

В общем, в Лондоне не соскучишься. {152}

А что еще говорят? Говорят: «Лондон – это дурная привычка, с которой невозможно расстаться».

А вот слова Генри Джеймса [9]: «Трудно говорить о Лондоне адекватно или просто справедливо. Не то чтобы он был приятным местом; нельзя сказать, что Лондон – мил, или весел, или легок, или безгрешен; отнюдь. Он всего-навсего великолепен».

Генри Джеймс

И наконец: «В нашу эпоху, когда империи не в моде, Лондон непритязательно, но гордо остается имперским». {153}

Центром равновесия Лондона много веков была королевская крепость Тауэр, построенная еще Вильгельмом Завоевателем в XI веке. Однако Вильгельм (хотя какой он Вильгельм, когда он норманн, – он, в лучшем случае, Уильям, а то и Гийом) строил не на пустом месте.

Вильгельм Завоеватель

Карта лондонского метро, 1913

Тауэр был возведен на месте древнего святилища, как его называли – Белого холма. Помимо могил Брута и другого короля Британии, Молмутия, похороненного здесь в 500 году до нашей эры, с этим мистическим холмом связана еще одна история – именно здесь была погребена голова короля Британии Брана Благословенного [10]. Когда великий Артур пал от руки своего сына Мордреда, а рыцари Круглого стола исчезли, на этом самом Белом холме вдова Артура королева Гиневер скрывалась от Мордреда, который хотел насильно взять ее себе в жены. Не знаю уж, так оно было или нет, но такие легенды дошли до нас.

А Тауэр и поныне там, вместе со своими охранителями – девятью воронами, птицами Брана Благословенного. {154}

А лондонское метро, ласково называемое «подземкой»… Отдельный мир, тоже со своими мифами и легендами. Есть, например, несуществующие, но вполне реальные станции; целые и навеки запечатанные, и что там происходит, невозможно даже догадываться.

Кенсингтонский сад. Фото П. Пена

Вот у нас в метро бестелесный консервированный голос вещает: «Следующая станция такая-то, пересадка туда-то»; а в лондонской подземке можно услышать совсем другое. Вот несколько случайно подслушанных объявлений:

«Хелло; я – капитан вашего поезда; вскоре мы тронемся в путь. Мы будем двигаться на высоте приблизительно ноль футов; ориентировочное время прибытия на станцию „Морден“ – 3 часа 15 минут. Температура в „Мордене“ около 15 градусов по Цельсию; „Морден“ находится в том же часовом поясе, что и „Милл Хилл“, поэтому нет никакой необходимости переводить стрелки часов».

Rolling Stones, Лондон, 1967

Джентльмену в длинном сером пальто, пытающемуся влезть во второй вагон: «Скажите, пожалуйста, какая именно часть фразы „отойдите от дверей“ вам непонятна?»

«Итак, леди и джентльмены, впереди нас начинает брезжить свет; судя по всему, это станция „Банк“. Лично я надеялся, что это будет Париж. Ну, ничего, может быть, в следующий раз». {155}

Лондон, 1967

Но, что ни скажи про Лондон, будет или слишком много, или слишком мало. То ли дело – музыка; она передает все гораздо лучше. {156}

Это город, в котором невозможно соскучиться; здесь можно жить веками и всегда найдется чем заниматься, где гулять, что изучать. Говорят: «Если человек устал от Лондона, значит, он устал от жизни; потому что в Лондоне есть все, что жизнь может предложить человеку» [11].

А еще говорят: «Это город, паролем которого всегда было слово „свобода“». И вот это, пожалуй, самое важное. {157}