– Пойдем отсюда, – вдруг встрепенулся Шаляпин. – Что-то мне сегодня и вино не по вкусу. Надо еще проверить багаж, ноты…
Они вышли на улицу.
– Знаешь, – снова заговорил Шаляпин, – если бы я сейчас жил в Ратухине, где ты мне построил дом, где я спал на вышке с открытыми окнами и где пахло сосной и лесом, – я бы выздоровел. Я бы все бросил и жил бы там, никуда не выезжая. Помню, когда проснешься утром, пойдешь вниз из светелки. Кукушка кукует. Разденешься на плоту и купаешься. Какая вода, – все дно видно. Рыбешки кругом плавают… А потом пьешь чай со сливками. Какие сливки, баранки! Ты, помню, всегда говорил, что это рай! Да, это был рай. А помнишь, ты Горькому сказал, что это рай. Как он рассердился. Ха-ха-ха… [89]
Они дошли до метро.
– Странно, никто не знает, что такое смерть. Один умер, другой умер, все мы умрем, и я умру, но все же не могу в это поверить…
Коровин искоса взглянул на друга. Вся его фигура казалась какой-то надломленной…
– Почему ты не возьмешь такси? – спросил он.
– Такси, – пробормотал Шаляпин, – это же такие деньги…
Он махнул рукой и стал спускаться в метро. Коровин смотрел на него, и сердце у него сжалось. Точно почувствовав его взгляд, Шаляпин обернулся.
– Послушай, – воскликнул он. – Вот мы здесь пьем вино, ездим на метро, живем… А почему мы не в России? Сколько раз я себя спрашивал: в чем тут дело? Я не понимаю, ничего не понимаю…
* * *
Дальневосточное турне Шаляпина включало японские города Токио (пять концертов), Нагоя (один концерт) и Осака (четыре концерта), и было продолжено в Китае. Следующие концерты планировались в Шанхае.
Шаляпин приехал в этот город больным и смертельно уставшим. На пристани его встречала толпа народа, в основном, русских эмигрантов. Ослепляли вспышки фотоаппаратов, корреспонденты наперебой спешили задать вопросы, экзальтированные граждане бросались перед ним на колени и обнимали его ноги…
Слышались крики: «У нас больше нет царя, у нас остался один Шаляпин!».
Все это было неестественно, притворно…
После первого из двух концертов многие оказались разочарованными.
– Да он поет совершенно обычным голосом, иногда даже тихо, – констатировали недовольные слушатели.
– У нашего дьякона голос куда сильнее, – добавляли другие. – Он как разинет рот, так стекла в окнах сотрясаются.
– Но зато Шаляпин зарабатывает такие деньги! – замечали третьи.
Эмиграция решила запустить руку в карман Шаляпина.
Было решено уговорить его дать бесплатный концерт в пользу эмигрантского сообщества на открытой сцене под куполом, вмещавшем три тысячи зрителей.
К Федору Ивановичу явилась депутация во главе с монахом Иоанном, изложившая эту идею, скорее, в форме требования, чем просьбы. Шаляпин ответил энергичным отказом.
Тогда против него была развернута злобная, гнусная кампания. В церковных изданиях появились статейки, авторы которых, не выбирая выражений, чернили артиста. Рядом с театром, где проходили концерты, группки каких-то «активистов» раздавали прокламации следующего содержания: «Русские люди! Шаляпин – враг эмиграции!», «Не ходите на концерт Шаляпина!», «Бойкотируйте Шаляпина!», «Ни цента Шаляпину!» и т. д.
Шаляпин был подавлен. Давно он не испытывал такого чувства омерзения. Он лежал в номере отеля обессиленный, обливаясь потом, с высокой температурой. В голове звенели строки:
Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум.
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Он не мог вспомнить, чьи это стихи и правильно ли он их читает, но ему казалось, что это написано о нем…
И все же он продолжил выступления в Циндао, Дальнем, Харбине, Тяньцзине и Пекине.
В Харбине его поразила одна сцена. Манчжурия была тогда под властью японцев. Они отмечали годовщину своей победы при Цусиме. Был устроен военный парад с проходом войск, демонстрацией оружия, со знаменами и иллюминацией. Во главе колонны маршировали русские царские генералы.
– Что это?! – Шаляпин не мог прийти в себя от изумления. – Как можно опуститься до того, чтобы маршировать в колонне своего врага, подобно тому, как рабы шли за колесницей победителя!
Следующий концерт у него был в Маниле, оттуда он снова отправился морем в Японию.
– Вот теперь я могу сказать, что объехал весь мир, – размышлял он во время плавания, – а Сибири так и не увидел!
Он дает еще два концерта в Токио и направляется в Европу, которую ему уже не суждено покинуть.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу