Мик Уолл - Black Sabbath. Симптом Вселенной

Едва они выехали обратно в Бирмингем, до которого было миль двести, и Тони окончательно вышел из себя. К счастью для Гизера и Оззи, его гнев был направлен только на саксофониста и второго гитариста, в которых он и до концерта не был особенно уверен, но теперь именно их ждала расплата за то, что он так опозорился перед бывшими фанатами. «Они уходят. Пусть дальше едут на велосипедах», – объявил он. Никто не спорил. Особенно Оззи, который еще в школе понял, что лучше не высовываться, когда у Тони «такое настроение». Но если из-за ухода Джимми Оззи расстроился («Я, Джимми Филлипс и чернокожий басист по имени Роско Джи, позже игравший в Traffic, одно время спали в одной кровати, потому что у нас денег не было», – позже рассказывал он), то вот Кларку, который играл исключительно Take Six, он с удовольствием сказал «скатертью дорога».

– Я и по сей день не выношу этой долбаной мелодии!

Вместе с ними ушло и название – группа переименовалась в The Earth Blues Band, но эту громоздкую конструкцию сократили до Earth. Впрочем, эти перемены практически не сказались на репертуаре. Они по-прежнему рассчитывали на тот же музыкальный «бульон» из блюзовых каверов и психоделических импровизаций, перемешивая Хаулин Вулфа и Джона Ли Хукера с Cream и менее известными современными белыми рокерами вроде Aynsley Dunbar Retaliation. Тони Айомми по-прежнему был не слишком уверен в их способностях, так что по большей части они «играли одну и ту же песню снова и снова, лишь слегка варьируя темп». К счастью, в середине шестидесятых концертная сцена Мидлендса была на пике – там выступали все тогдашние звезды чартов, а также многие местные таланты. Сейчас модно говорить, что Мидлендс стал местом рождения хеви-метала, на самом деле главным музыкальным вдохновением для самых значительных групп региона в середине шестидесятых служили американский соул и ритм-энд-блюз. Контрактов на запись было мало, но в то время, когда лишь Ливерпуль считался хоть сколько-нибудь важным центром музыки после Лондона, концертная сцена в Бирмингеме и Мидлендсе процветала.Музыканты вроде Джона Бонэма и Роберта Планта получили первое признание, выступая в так называемой «Сети Мамаши Рейган» – в клубах, которыми владела пресловутая миссис Рейган; а также «Олдхилл-Плаза», «Хендсворт-Плаза», «Клубе Гарри Оуэна» и «Бирмингем-Каверн». Они играли в составе групп вроде Terry Webb & The Spiders, The Nicky James Movement, Locomotive и A Way Of Live, где также играл будущий басист Fairport Convention Дэйв Пегг. Кроме всего прочего, Бонэм недолго входил в состав The Senators, сыграв на песне She’s A Mod из компиляционного альбома 1964 года Brum Beat .

Помимо «Сети Мамаши Рейган», в округе было множество пабов, устраивавших концерты, а позже появились и более модные бирмингемские заведения вроде «Генрис-Блюз-Хаус» и «Мазерс». Именно на этих концертных площадках, разбросанных по Мидлендсу, выросли многие ключевые музыканты следующего поколения постбитловских групп. От Роя Вуда и Бива Бивэна (позже – The Move, ELO и Wizzard), которые впервые познакомились в Carl Wayne & The Vikings, до Стиви Уинвуда и Джима Капальди из Traffic, местных ребят, многого добившихся (первый из них – в Spencer Davis Group). Там же играли Карл Палмер (Atomic Rooster и ELP), Кози Пауэлл (Jeff Beck Group и многие другие), в том числе – намного позже – сами Black Sabbath, The Moody Blues, Slade и так далее.

Наркотики туда «добирались» в виде пакетиков с гашишем или, что более вероятно, двух-трех маленьких синих таблеточек «спидов». Но чаще всего, вспоминает Гизер, мы просто выпивали по несколько пинт. Возмутительное поведение никто не терпел. Барабанщик Move Бив Бивэн – который тоже непродолжительное время играл в Black Sabbath – вспоминал, что в The Move раздумывали, не пригласить ли вместо него Джона Бонэма, но «в The Move поначалу вообще никто даже не пил, и они решили, что он будет слишком неуправляемым».

Earth, набравшись смелости, стали выступать в местных заведениях вроде «Мазерс», «Пентхаус» и «Генрис-Блюз-Хаус». Именно в последнем клубе, которым заправлял местный организатор Джим Симпсон, им удалось сделать первый серьезный прорыв. Симпсон тоже был музыкантом, но на десять лет старше и достаточно прозорлив, чтобы понять, что в музыкальном бизнесе можно зарабатывать не только непосредственно музыкой. Джим был трубачом в Locomotive (где ранее играл совсем молодой Джон Бонэм, но его выгнали за ненадежность) и записал с ними хит Rudi’s In Love. К 1968 году он уже занялся менеджментом, агентской работой и управлением клубами, организовав компанию Big Bear. Кроме «Генрис-Блюз-Хауса» он работал с тяжелым рок-трио из Стаффордшира под названием Bakerloo Blues Line, а также с Tea & Symphony, эксцентричным акустическим коллективом, похожим на ранних T. Rex. Когда только-только собравшиеся Led Zeppelin, тогда все еще носившие название New Yardbirds, дали суматошный концерт в «Генрис», Тони и Билл были среди зрителей. Почувствовав связь между «психоделическим блюзом», который тогда исполняли Zeppelin, и лихорадочными глыбами тяжелого, как гранит, блюза, который пытались играть Earth, Тони пошел к Симпсону и попросил дать его группе шанс выступить в клубе.