Алексей Сканави - Записки о музыке. Пара фраз от Алексея Сканави

Модное сейчас слово «инновации» вполне применимо к некоторым явлениям далекого прошлого. Так, например, несомненной инновацией в 18 веке стало изобретение фортепиано– клавишного инструмента, как сейчас сказали бы, с «динамической клавиатурой», то есть такой, где сила звука зависела бы от силы удара пальцев по клавишам. Ни орган, ни клавесин, уже широко распространенные в то время, таких возможностей не давали. При нажатии на клавишу органа, независимо от силы воздействия, воздух всего-навсего равномерно подается в соответствующие трубки. И при даже очень разных нажатиях на клавиши клавесина перышки внутри инструмента абсолютно равномерно зацепляют соответствующие струны. И только при игре на фортепиано, нажимая клавиши по-разному, можно производить, по собственному желанию, то громкие, то тихие звуки. Поэтому и название инструмента составлено из двух итальянских слов – «форте» (то есть громко) и «пиано» (то есть тихо). Интересно, что вначале новый инструмент называли наоборот – «пианофорте».

Одной из самых сложных, значимых и престижных профессий в классической музыке считается профессия дирижера. Хороший дирижер– фигура яркая и харизматичная. Многие любители симфонической музыки приходят на концерт не только послушать звучание слаженного оркестра, но и полюбоваться на пластику дирижера, которая со стороны порой выглядит не менее интересно, чем пластика балетных танцоров. И некоторые даже наивно полагают, что артист балета мог бы легко освоить технику дирижирования. Но это далеко не так. Между дирижером и балетным есть принципиальная разница, и заключается она в причинно-следственной связи. Артист балета движется под музыку, которая служит для него импульсом к движению. А дирижер наоборот, своим властным жестом заставляет музыку звучать и, таким образом, сам является для нее импульсом.

Известный немецкий композитор Рихард Вагнер, помимо сочинения музыки, уделял значительное время публицистике. Но, как и следовало ожидать от истинно творческого человека, в его литературных работах больше эмоций, чем фактов. Так, одна из его довольно объемистых статей озаглавлена «О еврействе в музыке» и посвящена уничижительной и при этом совершенно незаслуженной критике ни в чем не повинного Мендельсона. У которого, кстати, еврейства в музыке не больше, чем у самого Вагнера. Дело тут, конечно, не столько в национальной неприязни, сколько в чисто человеческой зависти и досаде. Ведь Вагнер, автор героических опер, воспевавший великих богов германского эпоса, вынужден был жить в замке своего покровителя Людвига Баварского и питаться с его стола. В то время как Мендельсон, будучи сыном богатого еврейского банкира, мог, по мнению Вагнера, сочинять музыку в свое удовольствие, не заботясь ежедневно о пропитании.

На большинстве коммерческих радиостанций FM-диапазонанастоящую академическую музыку можно услышать крайне редко. Главная причина этого, как ни странно, чисто экономическая. Ведь главные отличительные черты хорошей академической музыки – это большой динамической диапазон (от громких звуков до тихих), свобода обращения с музыкальным временем – всевозможные паузы, оттяжки и рубато, и конечно подробная работа с тематическим материалом – иначе говоря, развитие музыкального сюжета во времени. Массовый потребитель FM-вещания на первом же subito piano, на гран-паузе или в середине 10-минутной разработки просто переключится на другую волну, и радиостанция потеряет рейтинг, а следовательно – и деньги рекламодателей. Именно поэтому большинство коммерческих радиостанций избегает ставить в эфир настоящую классическую музыку. А вовсе не по причине ориентированности на низкий культурный уровень слушателей, как это могло бы показаться на первый взгляд.

Композитор Сергей Прокофьев, помимо своих знаменитых опер, балетов и симфоний, писал также музыку для кино и, в частности, много работал с режиссером Сергеем Эйзенштейном, в сотрудничество с которым были созданы, как сейчас говорят, саундтреки к таким известным фильмам, как «Иван Грозный» и «Александр Невский». Рассказывают, что однажды Эйзенштейн приехал на дачу к Прокофьеву обсуждать музыку для очередного фильма, и, желая показать, какая должна быть музыка по характеру в одном из эпизодов, сел за рояль и стал играть «Цыганочку». Прокофьев тут же принялся бегать по дому и закрывать окна. Когда изумленный Эйзенштейн спросил его, зачем он это делает, Прокофьев ответил: «Я просто не могу позволить, чтобы с дачи Прокофьева (!) неслась такая музыка!»