Юрий Сосудин - Незабываемые певцы

В.В. Андреев (1898)

С 1908 по 1912 год оркестр неоднократно гастролирует в Лондоне, Париже, Берлине, Нью-Йорке, завоевав мировую славу. Андреев уже располагал огромным репертуаром и пользовался постоянным сотрудничеством первоклассных концертных солистов. Тут выступали его друг Ф.И. Шаляпин, Надежда Плевицкая, В.И. Касторский, а также танцоры балетной труппы Мариинского театра. Второго апреля 1913 г. в Мариинском театре состоялся юбилейный концерт по случаю 25-летия музыкальной деятельности В.В. Андреева. Выступая, Шаляпин так отозвался о своем друге: «Я долгие годы следил за успехами и художественной работой Андреева, наблюдая, как он вывел на солнышко сиротинку-балалаечку и создал ей изумительной успех».

В 1918-ом году Андреев решает своим трудом помогать бойцам Красной Армии и отправляется на Северный фронт. Красноармейцы Архангельского района, борющиеся против англо-французских разбойников, приносят благодарность музыкантам, не убоявшимся поездки по фронту, чтобы доставить им в день Пролетарской революции 7 ноября 1918 г. несколько отрадных минут, восстановивших родственную связь фронта с центром.

На одном из выступлений в прифронтовой обстановке Андреев простудился и совершенно больным возвратился в Петроград, и в этом году 1918-ом скончался.

Продолжателем его стал Б.С. Трояновский. Занимаясь в любительских кружках, вошел в состав оркестра Андреева. Тут он как солист-виртуоз достиг небывалой техники игры на народных инструментах. В 30-ых годах от тяжелого профессионального заболевания, ревматизма кистей рук, перешел на педагогическую деятельность.

Из его учеников выдающееся положение виртуоза-солиста на балалайке занял Лауреат Всесоюзного Конкурса исполнителей на народных инструментах Павел Нечипоренко, которого когда-то я слушал по радио. А теперь я ежедневно слышу песни из трех дурацких слов и всю музыку из трех нот. Пустая жизнь, пустая и музыка.

В дореволюционной России среди певцов, гитаристов, скрипачей особое место занимали цыгане. Знаменитый хор Ильи Осиповича Соколова обладал прекрасными певцами и музыкантами. Да и сам Соколов блестяще отплясывал, играл на гитаре, пел. В 1843 году Ференц Лист, находившийся в Москве, опоздал на свой концерт, заслушавшись хором Ильи Соколова.

Московский цыганский хор

Особое место в хоре занимала цыганка Стеша (Степанида Сидоровна Солдатова), начавшая выступать еще в хоре Ивана Тимофеевича Соколова, состоявшем из крепостных цыган графа А.Г. Орлова. Стешу называли русской Каталани. А когда, приехав в Россию, Каталани услышала Стешу, то была так поражена ее чистым, прекрасным голосом, что отдала ей кашемировую шаль, подарок Папы Римского. Стеша обладала таким голосом, что могла легко перекрыть звучание и остального хора, и инструментов… А когда Наполеон, захватив Москву, захотел послушать Стешу, то Стеша и весь хор покинули город…

Так же, с самого возникновения хора, особое место в нем занимал Федор Иванович Губкин, дирижер, композитор, виртуозный гитарист. Его знаменитой «Цыганской венгеркой» заслушивался Кочубей, сам музыкант и создатель прекрасных романсов.

Позднее, в 1860 г. появился хор Федора Соколова. Сергей Львович Толстой вспоминал об игре Соколова: «Это были бесконечные вариации и импровизации на цыганские песни. Звуки лились, бежали, перегоняя друг друга, затем обрывались и замирали…» Особую известность завоевала цыганка Пиша, имя которой вошло в популярную песню:

Известный пианист Николай Рубинштейн настойчиво предлагал Пише учиться в консерватории, но ее дядя, узнав, что обучение продлится три года, ответил категорическим отказом…

Позже блистали Варя Панина, Паня Панина, Поляковы, Сорокины… Варя Панина обладала таким выразительным и задушевным голосом, что публика замирала, слушая свою любимицу…

…По-разному складывались судьбы цыган. Когда-то знаменитый М.Н. Губкин, будучи уже стариком, «прозябал» в петербургском хоре Калабина в задних рядах, всеми забытый. Но однажды в хор приехал князь Кочубей с компанией. Узнав Губкина, он вытащил его на первый план и попросил спеть «венгерку»… Молодежь удивленно слушала старика. Все молчали затаив дыхание. Ведь старик среди них славился лишь чудачествами, смешившими их. И вдруг никчемная и смешная фигура старика выросла перед ними в образ мастера, волнующего своим искусством Кочубея, – самого музыканта, чьи романсы цыгане охотно включали в свой репертуар.