Диана Арбенина: Бег

было. я видела: суша кралась
приметой того что жизнь удалась
приметой того что нужно спешить
в каюту пока не хватились.
и выпустив ей на колени свой сок
гарсон второпях затянул поясок
«ты не провожай» попросила. кивнул
и тотчас уснул обновленный.
и был на корме уютный трамплин.
и руки сложив на манер балерин
она задохнувшись от слез и стыда
упала в немое пространство.
и долго искали. как скрепку в бюро.
а море качалось и словно росло
ее аккуратно доставив в нутро
без права дороги обратно.

ностальгии мешает:
cargo
fragile
sting-а мантры
совести apologize
бабушка в целлофане перрона
мой паровоз под часами
и ticket что мечет икру в радужке проводника.
– ты похудела.
– а ты пахнешь ново.
– до встречи. пока.
– пока.

ностальгию ревнуют:
свежие помидоры
моцарелла
бокалов танцы
мы встретились целью имея
как можно быстрее расстаться.
кадрируем наспех крамолу
и звук течет мимо рта.
– мы в праге последний раз виделись?
– да. в праге. а может не там.

ностальгия диктует скорость
шагов по бегущей дорожке.
и параллельность усилий
двоих стреноженных прошлым.
лед под ногами майора
гвоздем прибивает к столбам.
но кислородные реки
ей явно не по зубам.
– а мне затянуться можно?
– держи. как тебе амстердам?

носталь
ностальгия
нокаут
наказан
казнен
азы буки
кирилл
(незнакомы)
мефодий
стоит
распростерши
руки.
и видит
как два
альбатроса
согласные
втайне
от гласных
пикируют
пиками
для поцелуя.
и тут же
становятся красным.

не знаю что будет:
рассвет или закат –
когда ты ко мне вернешься
когда ты меня обнимешь
когда бесконечные волны
эфира изменят свой почерк
и мертвая радиоточка
в смятенье сорвется в канкан
уродливых запятых
а после нырнет в многоточье.

не знаю как будет:
город – исток без воды.
жажда маслин на деревьях.
искусственные плоды.
в песочнице варят варенье
для воробьев кроты
на ощупь. не зная что линзы
в оправе пластмассы – их тыл.
а проще – кротам кранты
в коде стихотворенья.

mon sher! концентрирую суть
без ссылки на затхлый гербарий.
позволь мне ремарку: людей
не время а ненависть старит.
плевать на планеты. есть ты:
в губах ежевика приманкой.
люблю тебя! радости стыд
мою протыкает изнанку.
мне будет не жизнь без тебя
не соль на рукав не зима
не книги не страх не печаль
не скулы потрогать впотьмах.
меня жжет в коленях побег.
мениск до туннеля сотру.
я буду бежать к тебе до
и после того как умру.

слава Богу что я знаю точно что будет в конце:
параллельные рельсы и ты все узнаешь не сразу.
неглубокие шрамы на бледном скуластом лице.
и портье перед номером будет стоять как на страже.

слава Богу что я не успею тебе показать
свою старость и немощь и робость просить о заботе.
как колотится сердце! как хочется плакать! прицел
как всегда начеку и готовится мушкой на взводе.

слава Богу что быстро. что свет не успел догореть
промелькнув на сетчатке флажком и соцветием розы.
мы любили огонь. мы любили на пламя смотреть.
доверяю ему свою жизнь. и не чую угрозы.

слава Богу что Бог не успел помешать мне уйти.
и теперь наша встреча постфактум а значит формальна.
я вернусь на любимые скалы в изящной пыльце.
не печалься прошу. догоняй. горы вьются спиралью.

слава Богу что я буду петь когда ты замолчишь
рассказав мне что стало потом. я простила всех сразу.
потанцуй для меня. и не дай мне опять умереть.
мы же в связке с тобой! навсегда мы с тобой скалолазы.

одиночество есть человек во фраке.
много жалоб и слез.
я как теннисный мячик
отражаю себя от прозрачного тыла
что зовется столом.
я запомнил как стыла
на плите коммунальной
волшебная греча.
я отдал бы себя
всем кто хочет но вечен
мой восток и печаль под покровом дудука.
знала б ты как тогда я хотел твою руку
искупать в ласках гордых
в коварстве севана.
одиночество есть нить подъемного крана
на которой висит поплавок из бетона
и ломает литейный на пустырь и бездомность.
одиночество есть водка без наслажденья.
лучше кофе вино и безвкусные деньги.
заработать их не составляет усилий –
просто выйти и спеть. запеленутый в силу
голос мой дарит годы бессмертному залу.
одиночество есть. и таится в вокзалах.
эмигрантом скулит на коленях обратно.
но я больше не верю. никому. только брату.
и не смей меня звать шифром азбукой морзе.
я ушел навсегда. все предельно серьезно.
салютую. пока. посошком сказки грина.
одиночество есть. буду ждать терпеливо.
+ итог: одиночество –
фрак вдет в петлицы.
четкий абрис лица.
загнут угол страницы.
и зима как наждак
по лицу будто в драке.
одиночество есть человек во фраке.