Роман Масленников - Мальчишник. «Секс без перерыва» навсегда

Съемки проходили в клубе Black Ваг. Серия до сих пор находится в Интернете в свободном доступе [48] .

Весь этот рэп…

Говорит Дельфин:

– Рэп у нас не имеет никаких социальных корней: у нас нет черных, у нас вообще ничего нет для этого. И никто не хочет такие группы, как «Bad Balance» и им подобные. Вся эта тусовка не хочет адаптировать музыку для слушателей здесь. Чем занимались мы? Мы занимались как раз адаптацией этого. И я не считаю, что мы делали чистый рэп. Если бы мы делали чистый рэп, такую жвачку для ушей, то, конечно, мы бы не имели успеха. Но я вообще не считаю, что я занимаюсь рэпом. Я просто делаю некую сэмплерную музыку с использованием речитатива.

Я поддерживаю радикально настроенного лидера «Коррозии металла» Паука и скажу, что рэп – это кал настоящий. Это музыка, не нуждающаяся в нашей аудитории. Это музыка в основном подростковая. Я не встречал ни одного человека старше двадцати одного года, который бы очень тащился от рэпа. Когда мне было четырнадцать-шестнадцать лет, я вообще пропирался от рэпа так, что мама не горюй! А сейчас… это тоже подростковое явление. Потом все люди приходят уже к другой музыке, к нормальной белой гитарной музыке или, скажем, к попсе какой-то другой. Это все ерунда.

Мнение высказывает Дэн: – Я лично считаю, что рэп просто не будет дальше развиваться, поэтому… можно сказать, что из хип-хопа и рэпа вышли такие стили, как джангл и брейкбит. Я считаю, что за этой музыкой будущее [49] . Нет перспектив у рэпа.

Продолжает Дельфин: – Жаль только, что деятели рэп-сцены не могут удержать слушателя. Люди приходят на концерт и уходят после третьей песни. Дело, видимо, в том, что человек, слушающий постоянно эту музыку, уже не выдерживает живых выступлений.

Рассказывает Мутабор:

– Удивительно, но когда рэп появился в нашей стране, это было что-то революционное, это было что-то прозападное, очень для ограниченного количества людей, потом это становилось популярным, начиная с времен Сергея Минаева.

Мы никогда себя не проецировали как рэперов и никогда себя не проецировали как какую-то серьезную группу, поэтому мы часто делали перфомансы с какими-то рок-бандами, выступали с рэперами. И в результате получается, что мы как-то немножечко в стороне и по тематике, и по подаче, и по всему остальному. Вроде как мы в стороне и никому не мешаем.

Резюмирует Дельфин:

– Русский рэп в основном скатился в шансон, только в новой подаче. Современный быдляк. Будем считать, что я повлиял на него и слился.

А чуть позже Дельфин выразился еще экстремальнее:

– Тошнит от всего этого быдлячества. К Нойзу МС это не относится. И еще на фоне всей этой балалайки выгодно выделяется «Каста» своим здравым умом и работоспособностью. Но в основном все скатилось в шансон.

Я считаю, что на сегодняшний день рэп – это способ зарабатывания денег, это имитация, причем в большинстве случаев не такая качественная имитация того, что происходит на американском или даже на европейском рынке. И рэп как таковой мне перестал быть интересным хотя бы потому, что мне уже сорок лет, а это музыка, которая рвет, когда ты подросток. И сейчас я гораздо больше интересуюсь роком.

Говорит Мутабор: – На сегодняшний день я понимаю аудиторию, которая интересуется рэпом, понимаю людей, которые интересуются танцами. И с 1989-го года не изменилось практически ничего. По крайней мере не возрастная категория.

Рэп в Россию привез Титомир?«…нечего сказать – ты молчишь, нигга; тогда еще в помине не было “Мальчишника”» [50]

Рассказывает Мутабор:

– Лучшие годы этого направления, на мой взгляд, уже прошли, и то, чем занимаются сейчас люди, все равно, что заниматься рок-н-роллом. Я имею в виду рок-н-ролл, как танец. Или бальные танцы. В общем, интерес у меня потерян к этому. Но я продолжаю пропагандировать со сцены рэп, хип-хоп.