Б. Акимов - Надоело говорить и спорить

О себе он рассказывает так: «Я москвич, кончил пединститут, работал в Архангельской области, служил, после армии приехал в Москву, занялся журналистикой. В 1961 году вдвоем с Борей Абакумовым мы придумали радиостанцию «Юность» – тематику, штат, все вплоть до деталей. Затем «пробили» эту идею. Так появилась сейчас уже привычная «Юность». В 1964 году точно так же мы организовали звуковой журнал «Кругозор» (название, по-моему, очень точное, придумал Лев Кассиль).

Юрий Визбор и его коллега Борис Вахнюк основали в этом журнале новый жанр – песню-репортаж.

– Работа дала мне возможность побывать в самых разнообразных средах, – говорит Визбор. – На земле, в воздухе, в море, под водой. Поэтому, кстати, много песен у меня связано с географическими понятиями.

Перед очередным выступлением я взял у него микроинтервью.

– Немного статистики, Юрий Иосифович: сколько всего вы написали песен?

– Около двухсот восьмидесяти. Пою, разумеется, не все – время производит «естественный отбор».

– Какую аудиторию предпочитаете?

– Молодую.

– Как вы считаете, почему самодеятельные песни сочиняют сейчас люди всех возрастов, а слушают только молодые?

– Не согласен. Сейчас как раз пишут песни барды уже в возрасте, все мы с нетерпением ждем появления юного «короля», чтобы усадить его на «трон», но «король» не появляется.

– Ваше творческое кредо?

– У Леонида Мартынова есть такие строки: «Из сужденья не пишутся стихотворенья, не умею писать ни на чье усмотренье». Вот это, пожалуй, – писать только на свое усмотрение, высказывать только свое, прочувствованное, ненадуманное, исполняя «заказ души».

– Какими качествами должен обладать бард?

– Быть талантливым человеком, сильной личностью.

– Пишете ли песни?

– Редко. Времени не хватает.

– Два слова о планах.

– Мне предстоят съемки в телефильме «Наша биография» – 1943 и 1944 годы.

В чем притягательная сила песен Визбора? Видимо, главное в том, что все они написаны о действительно пережитом, написаны остроумным, интересным, талантливым человеком, тонким поэтом. Очень широк диапазон тем его песен – здесь и лирические, и так называемые «дорожные, туристские», здесь и баллады о сложных судьбах, и песни «банально бытового» жанра. Визбор с зоркостью и оперативностью репортера откликается на любое взволновавшее его событие, философски и поэтически, в то же время математически точно осмысливая его. И щедро, «не требуя награды, не требуя венца», дарит свое искусство благодарным слушателям. Цена – бескорыстие. Беседу вел Г. Янилкин, 1977

Корреспондент. Как появились ваши первые песни? Что стало побудительным толчком, обусловившим их рождение? Какая необходимость заставила вас много лет назад взять в руки гитару и впервые запеть?

Ю. Визбор. В 1951 году я поступил учиться в Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Представьте себе музыкальную атмосферу того времени: кончилась эпоха прекрасных военных песен, вернее, сами песни остались, но жизнь уже развивалась по новым, мирным законам и требовала иных песен. Что же предлагало тогда радио? Почти каждый день появлялись песенные новинки, в основном неплохие, но предназначенные для громкого массового пения на демонстрациях и площадях. Они решали свои очень важные задачи. Но, кроме подобных песен, ничего иного практически не было. Мы же, как все молодые люди, работали, учились, увлекались туризмом, ходили в походы и очень любили петь. Но вот таких песен, которые можно было бы петь в общежитиях, у костра, в веселых студенческих обозрениях или даже включать в выступления студенческих агитбригад, как теперь их называют, таких песен не было, то есть создался эдакий своеобразный вакуум, и, как всякий вакуум, он должен был чем-то заполняться. Так случилось, что в нашем институте сложился тогда интересный творческий коллектив. Учились у нас и Юрий Ряшенцев, и Всеволод Сурганов, и Виталий Коржиков – все они теперь известные поэты, члены Союза писателей, Юрий Коваль – ныне детский писатель, Петр Фоменко стал сейчас одним из ведущих режиссеров. Учились вместе с нами и Ада Якушева, и Юлий Ким, и многие другие ребята, которые писали интересные стихи. И само собой получилось, что какая-то часть этого стихийного, стихотворного творчества стала превращаться в песни, потому что стихи-то эти были о нас, наших делах, мыслях, переживаниях, походах, то есть о том, о чем мы хотели и могли петь. Ну посудите сами, не могли же мы затянуть где-нибудь в лесу, у костра, например, такую характерную для того времени профессиональную песню: «Свою машину новую поставив у ворот, он с девушкой знакомою на лекцию идет»… Эта выдуманная и отлакированная модель мира никоим образом реальности не соответствовала. Вот и пришлось прибегнуть к «своим талантам». Появилась даже своеобразная традиция – из каждого похода обязательно приносить песни, которые прямо там и рождались. Много песен было написано и для студенческих капустников, вечеров, обозрений. Все они предназначались для узкого круга людей, касались узкого круга внутриинститутских тем, и никто не подозревал, что кому-то, кроме нас самих, они могут оказаться нужными и интересными. Но потребность в таких самодеятельных песнях, по-видимому, действительно была объективной, так как до нас стали доходить слухи о каких-то невероятно талантливых конкурентах из университета во главе с Дмитрием Сухаревым, которые тоже сочиняли свои собственные песни и которых поддерживал и пропагандировал сам Лев Иванович Ошанин. Куликовской битвы между нами не произошло. Наоборот, мы как-то все индивидуально познакомились и подружились и с Димой Сухаревым, и с Володей Борисовым, и с Геной Шангиным-Березовским – прекрасными университетскими авторами. Но что оказалось самым любопытным и неожиданным и для них, и для нас, так это то, что какие-то песни – видимо, лучшие из этих песен, – рожденные в наших студенческих аудиториях, вдруг вышли за их пределы, обрели популярность, как, например, гимн пединститута «Мирно засыпает родная страна».