Б. Акимов - Надоело говорить и спорить

Люсьена Бернардини после покорения считавшейся совершенно неприступной стены Пти-Дрю спросили: «Господин Бернардини, зачем вы вообще ходите в горы?» – «Затем, – ответил знаменитый альпинист, – что там никто не задает глупых вопросов». Остроумно, но не по существу. Извечное любопытство – драгоценнейшее качество человека – неуемное, страстное желание узнать, что там за перевалом, за горизонтом моря, за краем неба, – оно, в конце концов, и было причиной и, как это ни парадоксально, следствием человеческого прогресса, движения цивилизации. Любопытный пастух однажды собрался с духом и поднялся на вершину Монблана. Любопытные братья Монгольфье однажды наполнили нагретым воздухом бумажный шар и посмотрели, что из этого получится. Чудаковатый физик Герц из чистого любопытства изучал электромагнитные волны, заранее зная, что они «никогда не будут иметь практического значения». В безумстве храбрых мы находим ныне истоки многочисленных важных и доблестных дел человека.

Именно к разряду таких дел, на мой взгляд, и относится экспедиция, организованная Центральным советом ДСО «Труд» на пик Коммунизма с одной-единственной целью: снять с вершины и доставить в Москву тело Голубкова. Какая, собственно говоря, разница покойнику, где ему лежать? Да и какое дело до этого другим людям? И чем отличается подмосковное кладбище от памирского? Да и вообще – зачем все это? Не все ли равно?

Нет. Не все равно. У Голубкова остались родственники и друзья. И у них было право и обязанность – не забыть его.

Так в приказах появились необычные слова о спортивной этике. Так в бухгалтерских документах были заприходованы проблемы чести и благородства.

Базовый лагерь – так называемая поляна Сулоева. Трава по пояс, много ручейков, ровно. Серым поворотом великанского велотрека изгибается боковая морена. Будто ширма, отделяющая людей от богов, стоит цепь вершин: пик Москва, пик Бородино, пик 30-летия Советского государства… Высота – 3900. В Альпах на таких отметках снимают с плеча рюкзак, заканчивая восхождение. На Памире надевают рюкзаки. Здесь – самое начало. Вертолеты садятся не «по-горному» – с заходом на посадку. Просторно.

В составе экспедиции, которую возглавил известный альпинист, мастер спорта, московский инженер Вадим Кочнев, двенадцать человек. Из них трое – Пятифоров, Климов и Корипанов – свидетели случившейся трагедии. Но кроме них на поляне Сулоева находится еще несколько групп и экспедиций: таджики, красноярцы, ленинградцы, дончане, группа из Москвы под руководством Шатаева. Руководителем группы Академии наук Узбекской ССР приехал сюда и тот самый врач – Машков. На поляне шумно, хлопотно. С этого пятачка, который иной раз вспоминается на высоте как самый прекрасный земной рай, начинаются пути к двум из четырех семитысячников, находящихся на территории нашей страны, – к пику Коммунизма и пику Евгении Корженевской.

К сведению непосвященных: высотные восхождения не начинаются и не могут начаться с того, что вот просто надел рюкзак и пошел в гору до вершины. Существуют разные школы преодоления гор большой высоты, но все они сводятся к одному: альпинисты несколько раз должны подниматься наверх, при каждом подъеме набирая все большую и большую высоту, разбивая на различных участках промежуточные лагеря; забрасывают туда продукты, отрывают пещеры, ставят палатки. И лишь последний выход, когда на всей трассе сооружена цепь временных, но надежных гостиниц, когда организм привык к работе на высоте, имеет задачу покорения вершины. Чем кропотливее и тщательнее проведена подготовительная работа, тем выше процент безаварийности, тем ближе и доступнее становится цель. Все группы восходителей поддерживают с базовым лагерем радиосвязь, однако на тех высотах все транспортно-технические средства нашего атомного века пока еще бессильны. На помощь человеку может прийти только человек.

Для экскурсанта гора непонятна. Он видит бессмысленное нагромождение скал, снега, льда, дьявольски сверкающего под солнцем. Масштабы не воспринимаются, кажется, что вон до того «пичка» полчаса хода. Альпинист же – исследователь стихии. Горы – предмет его творчества. Для него важна не только форма склона, но и его загруженность снегом и льдом. Цвет породы может рассказать о ее качестве. Ведь через день-два за эту породу ему браться руками, опираться на нее, как на надежду! Альпинист десятки вечеров проводит дома, вдали от гор, любуясь фотографией будущего маршрута, как самой изящной гравюрой. Потом он сутками лежит на леднике с биноклем в руках, рисуя в блокноте стратегические маршруты лавин и камнепадов, подмечая места аварийных отступлений. Гора раскрывается для него, как расшифрованная надпись на неведомом языке. Неприметные, невидимые экскурсантам полочки становятся местами ночевок. Черные тонкие линии нависающих карнизов грозны и неприступны. Поблескивающие под солнцем, будто облитые глазурью, ледовые склоны призывают остро затачивать кошки. Легкие, украшающие вершину снеговые облака, поднимающиеся над горами, сигнализируют об ужасных ветрах, способных сдуть со склона палатку со всем ее содержимым.