Михаил Евдокимов - Шел из бани. Да и все…

К. Л. Он смешно рассказывал: а чего, пришли деды ко мне. Сынок, ну помоги, без тебя никак, сынок. Давай.

Л. Д. И конечно, это тоже подогревает ощущения твоей необходимости на этом посту. А когда, наверное, попал туда, там уже начинаются размышления и в обратную сторону. Тут трудно анализировать. Да, Шварценеггер. А что, он и ничего себе работает и работает. Это, опять же, по Евдокимову – судьба. Вот такова его судьба. От и до. Я знал, то есть не то что знал, чувствовал, что все это должно закончиться… конечно, не так трагично, но что это будет для него какой-то мучительный финал, нехороший, я это ощущал. Ему надо было оставаться среди нас.

К. Л. Я хочу вернуться к телеграммам наших слушателей. Мне кажется, это очень важно. Люди же отовсюду пишут. Вот, пожалуйста, Геннадий из Канады, из Торонто. «Скорблю, рыдаю и не могу с этим смириться! Михаил Сергеевич ушел от нас очень рано и вдруг. Не нахожу слов. Сколько можно терять в России талантливых людей? Артист стремился играть не только на сцене, но и в жизни, в политике и в бизнесе. А зачем? Почему?» Владимир, тоже из Канады: «Нет вопроса. Единственно у меня сожаление о случившемся и соболезнование всем знавшим его, по крайней мере, по его выступлениям. Земля ему пухом». Татьяна из Екатеринбурга: «Благородство и отвага такого особого, героического уровня недосягаема для рук убийцы и опасна для преступников, даже после совершения нападения. Настоящее безумие – пытаться уничтожить легенду. И великая честь встретить в реальной жизни такого потрясающего Евдокимова». Владимир из Эстонии пишет: «Был на концерте господина Евдокимова лет 5–6 назад в Таллинне. Он тогда болел, извинился за качество программы из-за температуры 38°. Но отпахал 2 часа по полной. Не знаю, каким он был губернатором, но работал, по-моему, на совесть. Царство ему Небесное». Петров из России: «Почему такие люди чести и совести, как Евдокимов, так редко соглашаются идти во власть, ведь только на них вся наша надежда и только в них спасение погибающего народа России». Сергей из Плесецка: «Идеология и методы «бандитского Петербурга» в полной мере перенесены на всю страну. Нет в России сейчас жизни нормальным, честным людям, и никто не заботится об их физической и моральной защите». Вот такие разные телеграммы.

Л. Д. Ну, я думаю, принимать такое стопроцентное суждение о гибели мы тоже не были бы правы, потому что, вполне возможно, это трагическая случайность. Все бывает. Поэтому я бы опасался бросать такие обвинения. Есть ощущение, конечно, но все равно тут самим нельзя вставать на такую жесткую максималистскую точку зрения. Мы все правы, мы знаем. Вот я говорю, это просто трагический финал. И, наверное, кто-то будет разбираться в этом, а может быть, и не будет. Не знаю. Просто потеря, конечно, невосполнимая. Такого, как Евдокимов, больше не будет. Вот и все. Его ячейку никто не займет. Вот она так и будет: ячеечка Евдокимова. На всю оставшуюся жизнь для всех.

Погожим августовским днем на перекрестке автотрассы Барнаул – Бийск, у поворота на деревню Плешково, работали эксперты-криминалисты. Шестеро мужчин и женщин собирали и клали в картонные коробки все то, что потом будет называться вещдоками – вещественными доказательствами автомобильной катастрофы, – осколки стекла, куски металла, обрывки ткани. Тела трех погибших мужчин уже были извлечены из расплющенного «мерседеса» и отправлены в Барнаул, в морг.

День был теплый, ясный. Проезжающие мимо автомобили замедляли свой бег, словно отдавая дань памяти погибшим. У березы, в которую врезался «мерседес», лежали живые цветы. Все здесь напоминало события дня минувшего, когда автомобиль алтайского губернатора Евдокимова, на огромной скорости обгоняя поворачивающую налево небольшую «тойоту», ушел от столкновения, но все-таки, задев «тойоту», вылетел в трехметровой глубины кювет и врезался в землю, в дерево, убив трех из четырех своих пассажиров. Удар был так силен, что подушки безопасности лопнули.

Впоследствии все обстоятельства этого столкновения будут изучаться под увеличительным стеклом следствия, а некоторые трудно объяснимые подробности рождать тревожные слухи. Казалось бы, при соприкосновении трехтонного губернаторского «мерседеса» с «тойотой», масса которой едва превышала тонну, улететь должна бы была именно она, а не массивный «мерседес». Тем не менее как сама «тойота», так и ее пассажиры – двое взрослых и двое детей – не пострадали. Средства массовой информации упоминали вначале о третьей машине, двигавшейся по встречной полосе. Но потом никаких сведений о ней не обнаружилось. Все эти неувязки будоражили воображение, рождали слухи, усугубленные предчувствия самого Евдокимова, о которых он говорил незадолго перед смертью. «Меня убьют, батя», – приводил его слова уже после автокатастрофы руководитель Союза промышленников и предпринимателей Аркадий Иванович Вольский, с которым Евдокимова, судя по всему, связывали дружеские отношения.