Джон Харрис - Rock'n'Roll. Грязь и величие

Л: Потому что я не Кит Ричардс.

Н: Выкини из окна телевизор!

Л: Да не хочу я. Я если бы хотел, то взял бы и сделал, да, вот так бы и сделал. Но я не хочу. Я вообще не об этом.

Н: А о чем ты?

Л: Я про то, что надо быть… Я пойду вниз, черт возьми, и… Я о том, что… [ Делает большой глоток джина с тоником ] Вот я о чем.

Н: Точно. Именно об этом. Ага…

Л: Сядь, чувак. Не заводись. Ты слишком много джина принял. Сядь уже, черт возьми.

Н: Видишь, ты не можешь говорить от лица группы.

Л: Я нет – а ты можешь?

Н: Да, я могу.

Л: Можешь?

Н: Могу.

Л: В собственной голове ты можешь, но я тебе, чувак, так скажу: если ты думаешь, что я бред несу, тогда все, что ты говоришь – я тоже говорю: это бред.

Н: Отлично. Вот и хорошо. Но за группу ты не говоришь.

Л: Это ты не говоришь за группу.

Н: Я говорю за группу.

Л: Говоришь, ага, потому что ты чертов… да… Блин, это я говорю за группу, я сейчас говорю за группу. И я секу фишку. Я реально секу фишку. [ Указывает на Ноэла ] Он чертов трезвенник. Священник, мать его. Он родился священником.

Спор о поведении Лиама продолжается еще какое-то время, пока речь не заходит, разумеется, о группе The Beatles…

Л: От этого никому нет вреда. Я ничего плохого не делаю. Вон, Джон Леннон еще и не такое творил, и он…

Н: Ты знаешь Джона Леннона?

Л: А ты его знаешь?

Н: Я нет, а ты?

Л: Знаю.

Н: Да ты, выходит, старик. Сколько лет-то тебе? 21?

Л: Нет. Пять тысяч пятьсот один, мать твою.

Н: Тебе 22.

Л: Нет, мне 21.

Н: Вот. И запомни, я видел, как ты родился. И даже я с Джоном Ленноном не знаком.

Еще через пять минут, или около того

Дж. Х: Участники The Who друг дружку тоже терпеть не могли.

Л: О, точно, терпеть этого козла не могу.

Дж. Х: Для вас это важно? Это то, что придает группе огня?

Л: Ага. В этом все дело. Вот поэтому мы лучшая в мире группа, потому что я этого дебила ненавижу… И я надеюсь, мы как-нибудь запишем пластинку, где я башку ему разобью, нос расквашу этим долбаным «Рикенбакером», а потом он мне, потому что мы вот прямо сейчас к этому и идем. Тут такая черта есть, мать ее, и мы прямо на ней стоим.

Дж. Х: И часто вы так ссоритесь?

Л: Да каждый чертов день.

Н: Каждый час.

Дж. Х: У вас есть какая-то мечта?

Н: Ага. Одна-единственная.

Л: [ Угрожающе ] Группа уйдет со мной.

Двадцать лет ярких высказываний, от Happy Mondays до Black Grape и дальше

«Меня уволили с почты, потому что я раздавал другим почтальонам кислоту и амфетамины, совершенно бесплатно. Я хотел, чтобы мы всю почту разнесли не по тем адресам, куда угодно… было интересно посмотреть, какой хаос мы сумеем сотворить». 2001 год

«Мы не ввязались в музыкальный бизнес, а потом открыли наркотики. Мы сперва открыли наркотики, а потом уж ввязались в музыку». Оглядываясь на Happy Mondays, 1995 год

«Я видел сотни, сотни НЛО в небе над Солфордом. Сотни, серьезно. Так что я уверен, что есть другие планеты и на них тоже есть жизнь. А кто думает по-другому – придурок». 1990 год

«Сначала живешь в Типичном маленьком городке, на улице имени Двухэтажного автобуса, и это полный абзац. Вокруг сплошные гуляки и зеваки, аттракционы, сцены, леденцы разноцветные. Потом говоришь нафиг, садишься на самолет, живешь под деревом на лавочке, или сидишь такой с полотенцем на пляже, или на лыжном склоне – один черт, все нормально. И такое пять лет, а потом приезжаешь обратно в свой Автобусный тупик и думаешь: «Мать твою, да они тут все чокнутые!» Что она сделала? А он что сказал? И ты такой: «Мать твою, да тут всегда так было, и как у тебя башка не лопнула еще тогда?» К вопросу о славе, 2007 год

«Вегетарианец? Я? Чувак, звери для того и существуют, чтобы их смолоть в фарш и съесть. Особенно коровы. Ненавижу тупых коров. У меня от них мурашки по коже». 1988 год

«Я какое-то время назад перестал вгашиваться: был в Америке и там слегка начудил. Кончилось тем, что стою я посреди автострады, машу всем этим грузовикам, а потом ору каким-то двум неграм: «Чуваки, я из Англии, у меня приход, отвезите меня домой». Они нас до Кливленда подбросили, было круто». 1989 год