Жан-Пьер Пастори: Ренессанс Русского балета

Вацлав Нижинский, каким Дягилев встретил его в Санкт-Петербурге в 1908 году

Но в контракте с «Метрополитен-опера компани» первым пунктом предусмотрено участие в турне Нижинского, Карсавиной, Фокина и Фокиной. В другом пункте уточняется: в случае, если и Нижинский, и Карсавина не смогут принять участие в каком-либо спектакле, этот спектакль может быть отменен… Более того, отсутствие ангажемента двух этих звезд в срок до 15 февраля 1915 года может стать причиной для расторжения договора! В центре рекламной кампании будет также фигура самого Дягилева, который теперь обязан лично участвовать в турне [16].

Вацлав Нижинский

(1889–1950)

Вацлав Нижинский, выдающийся артист, любимец публики, своей карьерой обязан преимущественно Дягилеву. О его ролях в фокинских балетах («Сильфиды», «Призрак розы», «Петрушка»), о его постановочных решениях в «Послеполуденном отдыхе фавна» (1912), «Играх» (1913) и «Весне священной» (1913) пишут все газеты. Его талант достигает расцвета. Однако уже тогда проявляются первые признаки психического расстройства.

В марте 1914 года, после разрыва с Дягилевым, Нижинский создает собственную антрепризу в лондонском театре «Палас». Он набирает около трех десятков танцовщиков, в числе которых его сестра Бронислава и ее муж Александр Кочетовский. Но болезнь берет верх: уже через две недели больной Нижинский отступается от своего предприятия.

В мае он присутствует на премьере «Легенды об Иосифе» в парижской Опере. Несколько недель спустя по совету одной из покровительниц труппы маркизы де Рипон, намекнувшей ему на возможность вновь присоединиться к «Русскому балету», он является в Королевский театр Друри-Лейн. Однако, встретив со стороны артистов более чем холодный прием, отказывается от этой мысли.

Вацлав садится в поезд и едет в Вену, к жене и дочери Кире. В конце июля 1914 года Нижинские по пути в Санкт-Петербург делают остановку в Будапеште, на родине его жены Ромолы. Там им и придется остаться. Австро-венгерские власти отныне считают русского танцовщика военнопленным!

Дягилеву волей-неволей приходится вновь обратиться к Нижинскому [17]. Брак его бывшего «протеже» с Ромолой де Пульски привел к полному разрыву отношений. Не дав себе труда объясниться лично, Дягилев поручил своему верному постановщику Сергею Григорьеву телеграфировать ему: «Г-н Дягилев считает, что, пропустив спектакль в Рио и отказавшись танцевать в балете «Карнавал», Вы нарушили контракт. Поэтому в Ваших дальнейших услугах он не нуждается» [18].

В. Нижинский и Т. Карсавина в балете « Призрак розы »

Позднее Бакст передал Нижинскому свой разговор с Дягилевым и его слова: «Насколько высоко Нижинский стоит сейчас, настолько низко я сброшу его» [19]. Тем не менее в какой-то момент обсуждался вопрос об участии Нижинского в четырех лондонских спектаклях «Русского балета» [20]. Возможно, под давлением английских продюсеров. Ведь одно имя Нижинского способно увеличить сборы.

Понятно, что подобные высказывания не слишком способствуют сближению. Тем не менее Нижинский считает своим долгом ответить на предложение ангажемента: в октябре он сообщает, что «сейчас он приехать не может, так как он не имеет пока (!) право выезда» из Будапешта из-за военных действий [21].

Дягилев всегда последователен. По свидетельству Стравинского, его прежде всего поразили в нем «выдержка и упорство, с какими он преследовал свою цель» [22]. Дягилев не отступает и шлет Нижинскому письмо с подробными условиями. Танцовщик отвечает лаконичной телеграммой: «Письмо получил. Приехать не могу» [23].

Невозможность привлечь Нижинского не устраивает Дягилева еще и потому, что он предполагал поручить ему создание нового балета. «Пластика же в «Свадебке» – дело Нижинского, и сговариваться с ним мне, думаю, не придется», – пишет он Стравинскому [24]. И успокаивает композитора, по-видимому, опасающегося, как бы замысел, в который он вложил столько труда, не сорвался вовсе: «Я напишу ему второе письмо, уже не такое скромное и хорошее, и этот жалкий тип сообразит, что шутки плохи».

Вацлав Нижинский в роли Фавна