Array Коллектив авторов - Резонансная техника пения и речи. Методики мастеров. Сольное, хоровое пение, сценическая речь

Поиск индикатора самоконтроля оправдан и обязателен, так как человек, выполняющий поставленные перед ним вокальные и художественные задачи, должен иметь при этом «твердую почву под ногами». Правильный самоконтроль – это конечная цель обучения, необходимое условие саморазвития профессионального певца, но путь к правильному самоконтролю долгий. На этом пути в качестве индикаторов правильного пения могут выступать: 1) ориентиры, подсказанные педагогом; 2) находки самого учащегося; 3) почерпнутые из случайных источников советы.

Мало у кого обучение проходит гладко от начала и до конца, да и окончив курс вокала, начинающий профессионал продолжает сталкиваться с трудностями разного рода: новый репертуар, реабилитация после перенесенных заболеваний, акустические особенности каждой конкретной сцены или концертной площадки, психологическая и акустическая адаптация к коллективу. В идеале индикаторы должны служить вехами на пути вокалиста к искусству резонансного пения, хотя на практике это часто бывает не так.

Диапазон предложений широк: от классического, проверенного веками приема «собирания звука в маску» до, по сути, не имеющих отношения к вокалу советов, разрушающих нравственную сторону личности певца или певицы. Выбор делает сам поющий и от этого выбора зависит дальнейшая его судьба, в том числе и профессиональная.

Анатолий Яковлевич, конечно, был не меньше меня теперешнего осведомлен об этой назойливой, пестрой толпе приманок, сбивающих с правильного пути, и как мы, его ученики, должны быть ему благодарны за то, что он смог нас оградить от закабаления ложными ориентирами.

Специалисты в области вокала, да и просто слушатели, отмечают сокращение количества красивых голосов во всем мире и можно быть уверенным в том, что за каждым погубленным тембром стоит либо невозможность адаптации к условиям социума, окружавшего в какой-то момент певца, либо ложный индикатор правильного пения.

Индикаторы правильного пения очень разнообразны и в оценке их приходится руководствоваться Евангельским «Дерево познается по плодам».

Анатолий Яковлевич не давал пользоваться ложной свободой, ухудшающей качество звучания. Напряжение и внутренние зажимы переводились в область слуха, когда звучал великолепный показ самого Анатолия Яковлевича с объяснением на что надо обратить внимание. Учащийся пытался повторять, и «зажимы» растворялись в ходе творческого процесса.

У людей с тонким музыкальным слухом, но не обученных вокалу, мне приходилось наблюдать не эффективное и даже неприятное в тембровом отношении звучание. Звук был не полётным, похоже, что почти вся его энергия сосредотачивалась в той части акустического спектра, которая соответствовала основному тону.

Мне вспоминается пример одного протодиакона, который служил у митрополита Питирима (Нечаева), человека утонченного и остроумного. Кстати, он неоднократно бывал в Италии, в частности, в Ла Скала. Ему принадлежат слова: «Итальянцев приятно слушать, но на них не приятно смотреть, когда они поют». Владыка попросил меня позаниматься вокалом с этим протодиаконом: «А то он жужжит как жук! Погибнет человек». Занятия, к сожалению, успеха не имели. Я не был авторитетом, а отец протодиакон имел твердо зафиксированный ложный индикатор правильного звучания. Когда он возглашал или пел что-либо, казалось, даже одежда на нем вибрировала, но звуки его прекрасного баса уже на расстоянии около 10-ти метров заглушались шумом толпы. Ранняя кончина этого замечательного по человеческим качествам духовного лица, имела первопричину в гипертонии(!). Слова митрополита оказались пророческими: «Погибнет человек». Можно сказать, что в этом примере имел место «импедансный», а не резонансный механизм образования звука. Использование мускульной силы без резонансного усиления может создать вибрацию поглощения низкочастотных колебаний и, даже, какую-то «отзвучку» в резонаторах, но автоколебательная система в целом не будет сформирована, и процесс звукообразования будет разрушителен для всего организма.

Судьба другого клирика мне неизвестна, но занятия с ним тоже были безрезультатны. Под видом высокой позиции он фокусировал звук в носовой полости, и этот ложный индикатор пения «только в маску» губил его природный теноровый тембр. Носовая полость «хорошо» вибрировала, но вместо качественного звука, соответственно, шел сильный носовой призвук, а грудной резонатор молчал.