Алексей Добряков - Уличные песни

А после дебил мне с другой изменил.
Я тоже дебила сменила.
Когда же дебил меня вовсе забыл,
Тогда я дебила убила.

Ох ты, жизнь, моя жизнь,
Ты твердила — держись!
Только я оплошал —
Всюду хмель подмешал.

Только я всюду хмель подмешал.

Что сгубил — не вернуть,
Как бы там ни тужил.
Так не надо тянуть
Сок последний из жил.

Так не надо тянуть сок из жил.

Не держи меня, жизнь,
Я уже отслужил
И теперь на тебя,
Как на все, положил.

И теперь на тебя положил.

Опять весна стучится в наши двери,
Зовет, манит: давай поговорим.
И мы спешим надеяться и верить.
И каждый миг весны неповторим.

Весенний дым прогонит ветер мимо,
И, глядя вслед, мы часто говорим:
Где нет огня — там не бывает дыма,
И только мы чадим, но не горим.

О чем же мне, весна, с тобой судачить?
Я так давно привык среди зимы,
Продрог насквозь без друга и удачи,
А если так — весны не стоим мы.

И все ж попытка, кажется, не пытка.
Я дверь тяну и выхожу во двор.
Там у крыльца ручьи сбегают прытко,
А у меня все тот же разговор.

Нет, не по мне весенние разливы,
Ведь я навек с зимой неразлучим.
Я снова слышу зов ее тоскливый.
И мир вокруг опять неразличим.

Мне на суку давно пора повиснуть,
Наверно, скажут: «Черт-те что!» — И пусть!
Но всем надеждам суждено прокиснуть
Всё оттого, что многого боюсь.

Как мне снести, что патанатом пьяный
Меня бездушно станет потрошить
И в каламбуре про конец мой странный
С подручным вместе примется хохмить?

Потом землей завалят поскорее,
Еще надгробьем сдавят рот и грудь.
А это все — не выдумать страшнее —
Вовек не даст ни охнуть, ни вздохнуть.

И ничего на свете не убудет.
Лишь только след протянется в снегу.
Когда же след и тот не виден будет,
Я о себе напомнить не смогу.

Нет, ни за что с собой мне не покончить,
Поскольку страхов диких не унять.
И значит — жить и петь об этом звонче.
К тому ж боюсь расстроить слишком мать.

Давай споем с тобой, струна,
Хоть это вслух неловко.
Но в каждом доме быть должна
Бутылка и веревка.
Не так-то просто связь познать
Бутылки и веревки —
Она не в том, чтоб всех вязать
При пьяной потасовке.

Я сам не раз со всяких глаз
В плачевном состояньи
Имел бутылку про запас
И дальше слал страданье,
А тут оно меня нашло:
С утра был в жажде жуткой,
Но не везло мне, как назло,
С бутылкой не на шутку.

Решил не гнать года тогда
До дальней остановки,
А стопорить их навсегда
При помощи веревки.
Я перерыл в горячке дом
С балкона до кладовки —
Весь дом поставил кверху дном —
Но не было веревки.

Я в магазин за ней помчал,
И тоже нет в помине,
Хоть побывал я сгоряча
Не только в магазине.
В тот день я понял и простил
Всех тех, кто жил в разладе,
И лишь глядеть вперед просил,
Как просят Христа ради.

И все б сошло, когда б не тип
И чуточку везенья,
Но я в беду по горло влип,
А он шагнул в забвенье.
Язык не бур, зачем им рыть
Подкопы под терпенье?
Дождется бес и, как нам быть,
Вдруг выдаст без зазренья.

Достала нож рука сама,
И кончилось неладно:
И впереди тюрьма и тьма,
И сзади все нескладно.
Так перестань теперь, струна —
Об этом вслух неловко,
Но в каждом доме быть должна —
Не водка, так веревка.

Нет мяса, масла, молока,
Спиртного не добыть.
Не станет скоро табака.
Как дальше будем быть?

  Один — как кот, другой — как крот,
  Но всяк лапшу крошит,
  А всем, кому недостает,
  Тем на уши — лапши.

И каждый прет, а выйдет рвет
У каждого бока.
А наше с вами уплывет,
И мы — как в дураках.

  Достать бы где-то пулемет.
  Дот на ходу достать.
  Тот пулемет бы в этот дот —
  Поехали гулять!

Забудет техника простой
В руках у молодца —
Я в поле выехал с косой,
А полю нет конца.

  Эх, мне б нейтронок про запас —
  Вот это был бы класс:
  Всё было б сделано для вас —
  Не стало б только вас!